Ты для меня? (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka"

Лера видела ее в клетке, в кабинете Анны. Сбежала? Какого же было изумление, когда вместо мерзкого грызуна обнаружила ребенка! Мальчика, лет четырех от роду, забившегося в самый дальний угол. Так и застыла, словно дура последняя, ни «бэ», ни «мэ» выдавить из себя не в состоянии. К слову, маленький гость очнулся гораздо быстрее. Сморщив нос, он с присущей детям беспечностью, изучал Леру своими карими глазенками. А потом, видимо вспомнив о хороших манерах, и протянул зажатую в ручонке красочную коробку с эмблемой «Фруто Няня».

— Будешь сок?

Мягко улыбнувшись, плавно опустилась на корточки:

— Эй! Кто это у нас здесь?

— Мамин лучик! — Гордо и четко выдал нарушитель спокойствия.

Ну, конечно! Кем еще может быть этот ангелочек? Столь невинный и красивый, что от нечаянной нежности начинаешь задыхаться…

— И как же зовут маминого лучика?

— Антоша.

— А я про тебя песенку знаю! — Играючи щелкнула мальца по носу, от чего тот рассмеялся.

— И я знаю. Мамочка поет мне про Антошку. У него есть самая большая на свете ложка! Для каши.

— Верно! Скажи мне, а ты не потерялся, случаем? Где сейчас твоя мама?

— Она там, — неопределенно махнув рукой, поджал губы. Принялся объяснять быстро и сбивчиво. — Зарабатывает денежку, чтобы сводить меня в аквапарк. И на карусели. И…и к животным. А потом, мы будем есть много-много мороженного. Пока живот не лопнет. Когда у нее…когда она не пойдет на работу, а я в садик. Мы весь день будем вместе!

— Ничего себе! Я тоже люблю мороженное!

— А хочешь, мы возьмем тебя с собой? — Антон проворно выполз из-под стола, отряхивая колени от невидимой пыли. — Я попрошу маму…а…а как тебя называть?

— Лера.

— Лер-р-ра, — картаво повторил, прилично растягивая слоги. А после, без предупреждения, бросился на ее шею. Запутался в волосах, неуклюже обнимая. — Теперь ты — мой друг!

Все произошло столь внезапно, столь неожиданно, что сердце едва наизнанку не вывернулось от нахлынувших эмоций. Пульс ревел, лишь усиливая агонию. Он пах…Господи, этот аромат, ударивший в нос, ни с чем не спутать. Так пахнуть могут только дети! Материнский инстинкт, проснувшийся так не вовремя, причинял боль. Лера будто острую иглу сейчас вгоняла себе прямо в грудь, и наслаждалась этим, как конченная мазохистка. Обняв малыша в ответ, уткнулась носом в его мягкие волосы, и…дышала, дышала, дышала!

— Ты же будешь моим другом, правда?

— Правда!

— Почему…тогда плачешь? — Испуганно пролепетал, всматриваясь в ее лицо. — Не хочешь дружить со мной?

— Что?

Ничего не понимала в тот миг. В душе черти что творилось. Хаос полнейший, к которому была совершенно не готова. Антон прикоснулся к ее щекам, и продемонстрировал свои мокрые пальчики, растопырив их веером:

— У тебя слезки. Вот.

Надо же! И не заметила.

Ужаснувшись собственной реакции, принялась с остервенением тереть лицо.

— Вовсе нет, — поспешила успокоить ребенка. — Все хорошо.

Мальчик, заворочался, подобно котенку, которого слишком сильно сжали. Скинув с себя оцепенение, Лера ослабила хватку. Сама же, поспешила подняться на ноги.

— Пойдем-ка, найдем твою маму.

Антон без колебаний вложил в протянутую руку, свою крошечную ладошку. Доверчиво и безропотно. Однако и шагу они ступить не успели, как двери кабинета распахнулись, и на пороге появилась взволнованная Смирнова. Едва завидев мальчика, облегченно всхлипнула, и ринулась к нему, заключая в объятия.

— Тошенька, лучик мой, где я сказала тебе быть? Я весь офис на уши поставила!

— Ну, мам…

Лера вытаращилась на женщину, до ужаса неприлично. Вот так сюрприз!

— Извини за беспокойство, — привлекла она внимание. — В саду карантин, а наша няня заболела ветрянкой. Впрочем, подозреваю, этот неуправляемый молодой человек, выжил и ее. Оставить не с кем, пришлось брать с собой.

Отвесив себе мысленного пинка, встрепенулась: