Ты для меня? (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka"

Герман перехватил ее за мгновения до фатальной ошибки — она чуть было не ударила его.

— Пусти!

— Успокойся!

— Ты не понимаешь…

— Все я понял!

— Давыдов, ты оглох? — Перешла на визг. — Немедленно! Сейчас же!

— Да что ты говоришь? — Развернул лицом к себе, больно вцепившись в волосы, отрезвляя. — Отпустить, и дать тебе оступиться?

— Именно.

— Успокоилась, Мелкая! — Рявкнул нетерпеливо. — Взяла себя в руки! Живо!

— Я убью его! — Принялась колотить грудь своего мужчины, что было сил. — Убью!

— Меня убей, — выдохнул прямо в губы. Затем, легонько поцеловал, усмиряя. — По крайней мере, я этого заслужил.

— Не тебя! — Слезы хлынули из глаз. — Его…

— За что? За то, что живет дальше?

Замолчала, не в силах собрать мысли в кучу. Замерла. Опустошенная. Совершенно разбитая.

Действительно, за что?

— Лера, я не идеален, — раздался за спиной голос самого близкого человека, на всем белом свете. — И никогда не был. Старался соответствовать, но, как оказалось, до праведника мне далековато.

— Просто, думала…ты другой.

— Не сочиняй! Я обычный, дочка. — Пояснил, как глупому ребенку. — Все что требуется живому человеку, требуется и мне.

— Но, ты мой отец! Мой! Слышишь, МОЙ!

Короткая пауза. Пара вздохов.

— И никакая сила в мире этого не изменит, маленькая собственница!

Она вдруг предельно четко осознала, что именно чувствует сейчас. От чего сходит с ума. От чего душа кровоточит.

Ревность! Лютая, болезненная, эгоистичная. Как и навязчивый страх потерять его…

Не привыкла делить родителя. Ни с кем!

— Обещаешь?

Константин нежно улыбнулся, и кивнул:

— Давай, обними своего старика!

Едва освободилась от Германа, вцепилась в отца мертвой хваткой.

— Папа! Прости…я не со зла. И никакой ты не старик!

Казалось, буря миновала. Практически.

Краем уха услышала громкий всхлип, и резко обернулась. От увиденной картины защемило сердце. Вдали ото всех, одиноко и потерянно стоял Антошка. Ребенок совершенно не понимал, что происходит вокруг. Перепалка взрослых, очевидно, перепугала его до дрожи в коленях. Потому беззащитные плечики мальчугана и тряслись, а из глаз ручейками стекали слезы. Он не закатывал истерик. Но и справиться с эмоциями в одиночку, тоже не мог. Не умел!

Удивляя мужчин странным поведением, Лера опустилась на корточки, и развела руки в стороны, в приглашающем жесте. Большего ему не требовалось. Рванул к ней, маленьким ураганом.

Все теперь воспринималось иначе. Острее. Чувственнее. Осознание их родства, сближало. От того и прижимала ребенка к своей груди так сильно, что с трудом могла дышать.

— И почему наш Тошик плачет? — Заговорчески шепнула на ухо.

— Ты меня…больше не л-ю-б-и-ш-ь! — Заикаясь, выдал обиженно.

Серьезно? Только и всего?

— Глупенький, — высушив его лицо, горячо поцеловала в щечку. — Конечно, люблю! И очень-очень сильно!

Чем меньше человек, тем меньше ему нужно для счастья. Вот уже и про слезы забыл. Лучезарно улыбался довольный услышанным.

Кряхтя, девушка поднялась с пола, все так же прижимая ребенка к груди. Серьезно, проникновенно посмотрела на отца, и уверенно произнесла:

— Спасибо за брата!

Константин слегка смутился, странно поглядывая на обоих…кхм…своих детей.

— Родная…это еще нужно доказать!

Тяжелый вздох сорвался с губ. Конечно, он сомневался…

Мужчины!

— Ну, и доказывай! — Недовольно фыркнула. — Сам себе! Потому что мне твои доказательства…без надобности. Подержи!

Бесцеремонно спихнула на родителя столь драгоценную ношу.

Пусть привыкает!

— Л-е-р-а! — Напряженно пискнул Антошка, замерев в сильных мужских, но пока еще чужих руках.

— Все хорошо, милый! Я найду твою маму, и вернусь. Что-то подсказывает мне — никуда она без тебя не уехала.

* * *