Академия Проклятий. Книга 5 - Звездная Елена (2015)

И старуха умолкла, оборвав выступление на «пожрет он ваших детушек», развернулась всем корпусом к магистру и уставилась на него непонимающим взором.

– А и правду мужик говорит, – отозвался седобородый рыбак. Почему рыбак – да потому что красные сапоги у него в чешуе рыбьей были полностью.

– И то верно. – Молодой плечистый парень тоже решил высказаться. – Ну бабы знамо дело зачем.

Все мужики заржали, иначе и не скажешь, даже кентавров посрамили, те смеются тише и менее оскорбительно.

– Ну детей-то пожрать, тоже ясно, – снова парень. – А старых-то дедов к чему приспособить?

И все призадумались.

– Горе идеть! – заорала старуха. – Зло великое, а вы-то?!

И вот тут я узрела истинно коварную темнолордовскую улыбку на простоватом лице магистровской иллюзии, а затем Риан вкрадчиво произнес:

– Так сама, почтенная, тут давече вещала: «Отцов и дедов поизведет». Вот ты нам и ответь – на кой темному императору старики сдались.

И сказано это было так, что в толпе тут же послышалось:

– Да-да, пущай скажет!

– На кой деды ему?

– Сказала первое слово, второе говори!

И много чего еще в подобном духе, а лорд Риан Тьер мягко отступил и покинул толпу, не привлекая к себе внимания. И вскоре, вновь взяв меня за руку, прислушивался к им же спровоцированному происходящему.

– На ремни кожаные поизведет! – заорала старуха. – На плети смертоубийственные!

Но ее отчаянный вопль был воспринят с деловой точки зрения.

– Ты это, погодь, – начал кряжистый мужик в красной рубахе и, поглаживая бороду, продолжил: – На ремни, говоришь? Не, эта кожа дрянь дрянью, ужо поверь мне, Тругу-кожевеннику.

И все зашумели, поддерживая мужика.

– На мясо! – выдвинула предположение вещунья.

– Кому оно надо, мясо-то такое, – заговорила одна из женщин. – Солью морской провоняное, брагой пропитанное, куревом изведенное. На потраву только, мясо-то это!

Бабка перестала горбиться, встала ровно, горделивую осанку демонстрируя, руки на груди сложила и как рявкнет:

– Хватит!

Все примолкли.

– А почто, ежели на удобрения? – воскликнул какой-то ребятенок.

И понеслось по новой. Предположения, опровержения, коммерческие идеи даже, а потом прозвучало:

– Темный-то не дурак, очень ему нады деды да прадеды!

– Да и города наши с весями, почитай, своих территорий немерено!

Тихо рассмеявшись, Риан повел меня дальше, а позади шумела и гудела человеческая толпа, выдвигая предположения одно другого забавнее. И вот было мне очень интересно:

– Риан?

– Да, родная.

– А почему у нас на площадях никто не призывает готовиться к горю страшному?

– А что, у нас населению заниматься больше нечем? – весело спросил магистр. – Где ты видела гнома-кожевника, который с умным видом будет битый час полоумную бабку слушать?

Нигде, это точно, гномы свое время берегут, остальные, впрочем, тоже.

А потом мы свернули и вышли к лавочке, над которой висели несколько вытянутых расшитых полотенец, и вход преграждала занавесь, тоже обережной вышивкой украшенная.

– Ну вот и место покупки твоей рубашки, – сообщил Риан то, что я и так уже отчетливо поняла.

– А занавесь другая мастерица вышивала, – прошептала я, разглядывая.

– Утром ее не было, – сообщил магистр.

Мы переглянулись.

– Входить безопасно? – едва слышно спросил Риан.

Я, не отпуская его руки, подошла ближе, присмотрелась – что ж, рисунок был мне знаком. Он точь-в‑точь повторял ту схему, что я впервые увидела у ведьм Василены Владимировны, – оберег был древним, сработанным на совесть и опасным.

– Лично я отчетливо вижу магию, характерную для ведьм Седьмого королевства, – все так же тихо сообщил магистр. – По сути, мне она не опасна, если бы не одно «но» – отлив темно-фиолетовый, значит, я вижу не полную картину. Что видишь ты?

Видеть-то я многого не видела, но одно поняла четко.