Уитни, любимая. Том 1 - Макнот Джудит (1999)

— Ну, это ему даже в голову бы не пришло! Видишь ли, я была тогда совсем другой, и он запомнил меня неуклюжей, озорной, некрасивой девчонкой, которая… Почему ты так улыбаешься, Ники?

— Потому, что я вне себя от восторга, — расхохотался он. — И счастлив узнать, что после стольких месяцев терзающих мозг раздумий о том, кто мой соперник, он оказался всего-навсего каким-то идиотом-англичанином, которого ты не видела четыре года и у которого не хватило здравого смысла понять, какой прекрасной женщиной ты станешь! Поезжай домой, cherie, — посоветовал он, ставя бокал на камин и притягивая ее к себе. — Очень скоро ты обнаружишь, что в сердечных делах воспоминания куда счастливее реальности. Ну а потом, через два-три месяца, я приеду и скажу все, что давно хотел сказать.

Уитни знала, что Ники собирается сделать ей предложение, и понимала, что сегодня спорить на эту тему не имеет смысла. Ее воспоминания не окажутся лучше реальности — уж очень они печальные. Но стоит ли объяснять Ники, как ужасно она вела себя тогда и почему Пол даже вообразить не смог бы, что когда-нибудь из нее получится сносная молодая дама. Кроме того, Ники и слушать не станет; он уже наклонил голову, чтобы завладеть ее губами в долгом мучительно-сладостном поцелуе.

Глава 9

Англия, 1820 год

В сгущающихся сумерках великолепного сентябрьского дня Уитни вглядывалась в проплывающий за окном до боли знакомый пейзаж. До дома оставалось всего несколько миль.

Дядя Эдвард настоял на том, чтобы леди Энн и Уитни путешествовали со всеми возможными удобствами, и потому, кроме двух экипажей, в которых ехали дамы и их горничные, их сопровождали еще два, тяжело нагруженные сундуками и чемоданами. Кроме четырех кучеров и четырех форейторов, их сопровождал эскорт из шести всадников — трое скакали впереди и трое сзади. Все вместе составляло достаточно живописный караван, и Уитни желала лишь одного — чтобы Пол видел, какая роскошь ее окружает.

Экипаж качнуло, когда они свернули на подъездную аллею, ведущую к дому. Уитни трясущимися руками натянула сиреневые перчатки, чтобы выглядеть самим совершенством при встрече с отцом.

— Нервничаешь? — улыбнулась Энн, наблюдая за племянницей.

— Да. Как я выгляжу?

Леди Энн окинула девушку оценивающим взглядом: тяжелый узел волос, скрепленный заколкой тонкой филигранной работы, сияющее личико, модный сиреневый дорожный костюм.

— Превосходно.

Она тоже надела перчатки, поскольку волновалась не меньше Уитни. На тот случай, если Мартин Стоун начнет возражать против ее приезда, Эдвард решил, что самым лучшим для Энн будет явиться неожиданно, не оставив Мартину иного выбора, кроме как сделать хорошую мину при плохой игре. Тогда Энн сразу же согласилась с мужем, но по мере приближения встречи с Мартином сердце ее замирало при мысли, что она может оказаться нежеланной гостьей.

Экипажи остановились перед широкими ступеньками крыльца. Лакей отворил дверцу и опустил подножки кареты. Женщины молча наблюдали, как Мартин медленно идет им навстречу. Уитни подобрала юбки, готовясь спуститься, и, улыбнувшись, взглянула на тетю. Та, все еще сидя в экипаже, с волнением наблюдала, как Мартин приблизился к элегантной красавице, ослепительно улыбавшейся ему.

— Дитя мое, ты стала еще выше! — сухо и как-то смущенно обратился он к дочери, которую не видел более четырех лет.

— Либо ты прав, папа, — торжественно парировала Уитни, — либо ты просто врос в землю!

Сдавленный смех леди Энн выдал ее присутствие, и она нерешительно вышла из кареты, чтобы приветствовать хозяина. Она не ожидала особенно сердечного приема — Мартин никогда не отличался гостеприимством, — но не предполагала, что он уставится на нее, словно на привидение, а на его лице сменяли друг друга самые различные выражения, от потрясения до тревоги и, наконец, раздражения.