Уитни, любимая. Том 1 - Макнот Джудит (1999)

Лицо женщины озарилось медленной сияющей улыб кой. Скульптурно вылепленный профиль девушки казался слишком прекрасным, чтобы быть реальным. Энн с одобрением отметила все: от теней, отбрасываемых длинными густыми ресницами на нежную кожу цвета магнолии, до бриллиантов, сверкающих в темных волосах цвета красного дерева. Изящная фигурка была затянута в изумрудно-зеленое бархатное платье с завышенной талией. Корсаж льнул к ее груди, рискованно обнажая белоснежную плоть, вздымавшуюся в квадратном вырезе. Словно для того, чтобы возместить шокирующее отсутствие ткани, рукава были длинными и узкими.

Подъехала очередная карета, и Уитни увидела, как высокий светловолосый мужчина спрыгнул на землю и предложил руку хорошенькой блондинке. Пол приехал! И вместе с Элизабет!

Отшатнувшись от окна, Уитни заметила рядом тетку и едва не подпрыгнула от неожиданности.

— Ты выглядишь восхитительно! — шепнула леди Энн.

— Тебе в самом деле нравится… я имею в виду платье? — еле ворочая от волнения языком, выдохнула Уитни.

— Нравится? — рассмеялась Энн. — Дорогая, оно совсем как ты — дерзкое, элегантное и непохожее на другие! — Она протянула руку, с которой свисал великолепный изумрудный кулон. — Мартин спросил меня сегодня утром, какого цвета твое платье, и только сейчас принес это и просил передать тебе. Он принадлежал твоей матери.

Изумруд был большим, квадратным, окруженным сверкающими бриллиантами. Он вовсе не принадлежал ее матери — Уитни когда-то часами рассматривала все сокровища и безделушки в материнской шкатулке для драгоценностей. Но сейчас она слишком нервничала, чтобы возразить. Девушка стояла, не смея пошевелиться, пока тетка застегивала цепочку.

— Идеально! — радостно воскликнула Энн, отступив на шаг и изучая общий эффект.

Камень улегся во впадину между грудями и действительно оказался превосходным дополнением к платью.

Взяв племянницу под руку, леди Энн повела ее к двери.

— Пойдем, дорогая, настала пора твоего второго официального дебюта.

В этот момент Уитни всем сердцем пожалела, что рядом нет Николя Дю Вилля, чтобы помочь ей и на этот раз.

Отец уже нетерпеливо топтался у подножия лестницы, чтобы проводить дочь в бальную залу. При виде Уитни он остановился как вкопанный, и потрясенное восхищение на его лице вернуло Уитни почти совершенно утраченную уверенность.

Под широким арочным входом в залу отец остановился и кивнул музыкантам, и те поспешно опустили инструменты. Уитни ощутила, как взгляды всех присутствующих устремились на нее, услышала, как шум мгновенно утих, а голоса и смех постепенно замерли, и в зале наступила зловещая тишина.

Девушка глубоко, прерывисто вздохнула, устремила рассеянный взгляд поверх голов гостей и позволила отцу отвести ее в центр комнаты.

Настороженная, полная любопытства тишина по-прежнему ничем не нарушалась, и, найди в себе Уитни достаточно мужества, она просто подобрала бы юбки и сбежала. Однако она тут же вспомнила Николя Дю Вилля, его гордую непринужденную элегантность и тот вечер, когда он помог ей взлететь на вершину успеха. Будь он здесь сейчас, наверняка наклонился бы и прошептал ей на ухо: «Они всего-навсего жалкие провинциалы и ничего больше, cherie! Выше голову!»

Гости расступились, пропуская молодого рыжеволосого человека — Питера Редферна, так часто и немилосердно подшучивавшего над Уитни в детстве. Теперь же, в двадцать пять, волосы Питера, слегка поредели, но мальчишеская улыбка и задорные глаза оставались теми же.

— Боже! — воскликнул он с нескрываемым восхищением. — Это действительно ты, маленькая разбойница? Куда дела свои веснушки?

Уитни, проглотив испуганный смех при столь непочтительном приветствии, вложила, однако, ладонь в протянутую ей руку.

— А куда, — отпарировала она с сияющей улыбкой, — ты подевал свои волосы?