Уитни, любимая. Том 2 - Макнот Джудит (1999)

– Ты прекрасная, лживая, хитрая самка, – взорвался он, – хотя бы раз за нашу позорную жизнь вместе скажи правду! Всего лишь раз. Клянусь, что спокойно приму любой ответ!

– Клянешься? – взвилась Уитни. – Так же, как клялся перед алтарем? Как клялся в этом доме никогда не причинять мне боли? Твое слово не стоит и…

– Этот ребенок мой? – бросил ей в лицо Клейтон, безжалостно сжимая пальцы.

Глаза Уитни становились все шире, пока не превратились в огромные зеленые озера; губы раскрылись в потрясенном неверии, столь убедительном, что на какую-то долю секунды Клейтон даже спросил себя, не произошла ли какая-то ужасная ошибка и не виновен ли он во всем сам?

– Твой ли он? Твой?! – повторяла она, все повышая голос, и неожиданно едва не рухнула ему на грудь. Плечи ее тряслись, как в ознобе. Слезы бессильной ярости душили ее.

Клейтон выпустил ее руку Ему хотелось оттолкнуть это стройное трепещущее тело так же сильно, как прижать к себе, и зарыться лицом в волосы этой восхитительной женщины. Но больше всего он мечтал о том, чтобы отнести ее в дом, положить на постель, вонзиться в теплую тугую плоть и забыть о боли и ненависти.

Уитни по-прежнему льнула к нему, схватившись за борта куртки, не поднимая головы и повторяя снова и снова:

– Твой ли он?

Клейтон сжал ее плечи, не грубо, но без всякой нежности, и отодвинул от себя.

«Она плачет, – думал он, охваченный непонятными угрызениями совести. – Плачет из-за меня».

Он отступил, и Уитни медленно подняла глаза. Она уже не плакала. Она смеялась! Истерически хохотала!

И, все еще смеясь, нанесла ему сокрушительный удар по лицу, от которого Клейтон пошатнулся и едва не упал, а сама вбежала в дом.

Клейтон неспешно, в глубокой задумчивости последовал за ней, вошел в кабинет, закрыл двери и налил себе огромную порцию виски. Две вещи он теперь знал наверняка: у его жены тяжелая рука и именно он отец ребенка, которого она носит.

И пусть она лгала относительно причин своего внезапного приезда сюда, желания выйти за него замуж… что бы там ни было, уничтожающе презрительный взгляд, которым она ответила на вопрос, кто отец ребенка, подделать невозможно. Она не встречалась с любовником во время поездок в Лондон. Ни один человек на свете, будь он виновен в чем-то, не смог бы изобразить так натурально ужас, потрясение и безумную ярость. Что бы ни натворила Уитни, после свадьбы она ему не изменяла. Ребенок его. Клейтон знал это так же твердо, как и то, что семь месяцев назад Уитни явилась к нему лишь затем, что бы получить отца для младенца от неизвестного мужчины. Кипящий гнев немного улегся, оставив лишь глухую боль.

К несчастью, с Уитни все происходило наоборот. Подумать только, как злобно, вульгарно, пренебрежительно он обошелся… да он просто безумен! Безумен! И она тоже сойдет с ума, если останется с ним. Потому что даже когда он осыпал ее отвратительными ругательствами и едва не сломал руку, она испытывала мучительную радость от того, что вновь прижимается к его груди. Даже тогда ей хотелось, чтобы Клейтон держал ее в объятиях. И если она останется, наверняка станет такой же сумасшедшей, как он.

Уитни попыталась не обращать внимания на тоску, охватившую ее при мысли о разлуке. Но куда она поедет? Отец слишком слабоволен и не сможет защитить ее от мужа, если он потребует возвращения жены. Тетя Энн и дядя Эдвард? Она напишет им и спросит, можно ли приехать во Францию немного погостить, и уж потом все им откроет. Однако Уитни боялась, что Клейтон вполне может настигнуть ее во Франции, а самое главное – употребить свое влияние, чтобы повредить карьере дяди.

Остается лишь рассказать обо всем, и пусть дядя Эдвард решает сам.

Уитни поспешно уселась за бюро, выдвинула ящик и уже хотела взять листок голубой бумаги, когда взгляд ее упал на смятый комочек. Без особого любопытства она развернула его, желая посмотреть, стоит ли сохранить, и увидела несколько слов, написанных собственной рукой.