Настоящая жена - Маринелли Кэрол (2008)

Лицо Лили исказилось от боли — все немилосердно кружилось перед глазами. Хантер взял ее под локоть, не замечая ее состояния.

— Мне нужно в дамскую комнату, — запротестовала она, боясь, что сейчас потеряет сознание.

Рык Хантера все еще звучал в ее ушах, когда она, вырвав свою руку, почти побежала в дамскую комнату. Закрывшись в кабинке, Лили села на крышку унитаза, спрятав лицо в ладонях. Жар, который совсем недавно охватил ее, сменился ознобом. Ее всю колотило, на лбу выступил холодный пот.

— Что со мной? — горячо шептала она, молясь, чтобы все прекратилось. Бог словно услышал ее молитвы — через несколько минут все прошло. — Это просто еда, к которой я не привыкла, — громко сказала Лили, скорее убеждая себя в этом, нежели веря, и встала.

Вздохнув, она подошла к зеркалу, в котором отразилась молодая привлекательная женщина. Сквозь слой пудры проступали тени под глазами — результат бессонных ночей и неутомимости Хантера.

Она привела себя в порядок и поспешила к нему. Он ждал ее на том же месте, напряженный, переживая за сестру.

Лили улыбнулась и пожала его руку.

— Она отлично справится, не сомневайся.

Вопреки своим словам, сама Лили сидела как на иголках, ожидая выхода Эммы.

Наконец та показалась на сцене. Остановив инвалидную коляску в центре, Эмма с видимым трудом пересела на изящный стульчик. Складки черного бального платья взметнулись вверх и мягко опустились, скрывая ее неподвижные ноги. Однако все забыли об этом — как только раздались первые аккорды. Зал молчал, захваченный силой ее таланта, переживая те чувства, о которых говорила ее музыка. Когда она стихла, несколько секунд не происходило ничего. Затем, как по команде, все встали и дружно зааплодировали.

Лили встала на дрожащих ногах, чувствуя, как по спине тоненькой струйкой стекает пот. Ее снова охватила слабость. Она упрямо боролась с ней, зная, что не может подвести в эту минуту ни Эмму, ни тем более Хантера.

Он поднялся, опередив всех на долю секунды, и софиты высветили его непроницаемое лицо.

Лили бы дорого отдала, чтобы узнать, о чем он думал в эту минуту. Какая сила движет этим мужчиной?

Она бы все отдала... за него.

Когда конкурс закончился, Лили откинулась на спинку стула и закрыла глаза, мучимая одной мыслью. Сейчас она находится здесь только потому, что не верит в любовь. Только поэтому она вышла замуж за Хантера, зная, что это не больше, чем игра на публику. Но почему тогда у нее так тоскливо на душе, а сердце сжимается от боли, ведь сегодня такой замечательный день!

Они прошли к Эмме. Джим держал руку Эммы в своей руке, с нежностью глядя на нее сверху вниз. Хантер подошел к ним, абсолютно его игнорируя.

— Ты была неподражаема, Эмми! — целуя ее, сказал он.

— Совсем как в старые времена, правда?

Лили успела заметить быстрый взгляд, который он бросил на ее инвалидное кресло, легкую гримасу, исказившую его лицо, и по ее спине почему-то поползли мурашки.

— Да, так же хорошо, — улыбнулся Хантер, уже справившись с собой.

— Лучше, — поправила его Эмма.

— Да, конечно. Я сказал, не подумав.

— Конечно, Эмма, — вступила в их беседу Лили, — я не разбираюсь в музыке, но то, как ты играла и о чем ты играла, нашло путь к моему сердцу. Значит, дело не в моем нетренированном ухе, а в твоем таланте.

— Спасибо, Лили, — растроганно произнесла Эмма, принимая ее поцелуй.

Если Лили и Эмма еще не стали подругами, то в скором времени это могло произойти. Им было легко в обществе друг друга, а Эмма с радостью приняла Лили в их маленькую семью. Ее любимой забавой теперь стало находить наиболее язвительные выпады журналистов в адрес жены своего брата и смеяться над их потугами. Лили также смеялась, внутренне сжимаясь от страха, — она не была уверена, что выдержит подобную проверку на прочность духа в течение года.

— Может, отпразднуем твой успех? — спросил Хантер.