Лисий хвост или По наглой рыжей моське - Жданова Светлана (2011)

Пока шавки удивленно обнюхивали ледяную железку и своего собрата-неудачника, у которого отказали задние лапы, я дернулась вперед, вылезая из-под такой уютной защиты своего оборотня. Тот быстро понял мою задумку, совсем не оценил и сильно вцепился в длинный лисий хвост. Но хвост — не крыло, в обеих ипостасях неизменен и, как оказалось, на оборот совсем не влияет — через секунду я стояла на четвереньках голой девицей. Прокушенная ляжка продолжала кровоточить, там, где до этого было крыло, сильно болела лопатка, но в остальном я чувствовала себя уверенней.

То-то у песиков глазки округлились.

И пока они не очухались, я схватила за рукоять свой боевой топорик, уже опробованный в битве с грифонами, и наотмашь ударила по ближайшей черепушке. Та чавкнула, а на руку мне упали ошметки чего-то белого и замерзающего. Хорошо, до меня не сразу дошло, что именно это было, и я успела выдернуть руку с топором, а то тут такой визг поднялся — могла и забыть ценный экспонат птеродактилевой коллекции.

— Какая гадость!

Сзади меня ощутимо дернули за хвост, намекая, что вести долгие беседы с желудком нет времени. Пришлось брать себя в руки и махать топором куда более осмысленно, стараясь прикрывать глаза в ответственный момент. Но скоро и это не понадобилось — едва проникая в плоть шавок, металл холодел настолько, что вырывать его приходилось уже из куска льда.

Удивительно, но в человеческом обличье я оказалась куда менее беззащитна перед этими гибридами собаки и верблюда. Правда, несколько наглых тварей умудрились вцепиться мне в ногу, а одна повисла на хвосте. Но Рейвар с пылом бросался на каждую шавку, которая пыталась меня покусать.

Признаться, в то время, пока я по большей части бестолково размахивала ледяным топором, оборотень здорово проредил ряды шакалов. Тяжеловесный волк мог просто сшибить мелкого пса ударом головы или лапы, а затем, нависнув, вцепиться в шею или живот, что было куда мучительней. Шавки визжали и очень скоро, поджав хвосты, потрусили к приближающимся змеюкам.

Увидев, наконец, погоню, я едва не потеряла дар речи… во всяком случае, в открытый рот пару мошек залететь успело. Теперь стало понятно, отчего пустынники так пахнут, да и прозвали их змеюками явно не за специфическую внешность. Потому как верхом они ездили… ага, на огромных, толстых, словно расплющенных змеях.

Нет, земноводных тварей я всегда любила и даже мечтала завести себе какого-нибудь ужика. Но это было уже слишком. От одного вида плоской песочно-коричневой морды, украшенной носовыми наростами, мой желудок свернулся в трубочку. Даже не знаю, радоваться ли тому, что он оказался пуст. Противная горечь, разъедавшая горло, смешивалась с запахом змей, отчего мутить начало еще сильнее.

Рядом зарычали, лобастая голова ощутимо ударила между лопатками, побуждая встать и поторопиться унести отсюда ноги.

Как мы добежали до леса, не очень хорошо помню. Немного пришла в себя, только когда обхватила шершавый ствол дерева. В груди жгло, ноги дрожали, да и вообще хотелось сесть и немедленно умереть. Но как только за спиной послышался глухой вой шакалов, это желание пропало, сменившись здоровым жизнелюбием. Отлипнув от ствола, я нашла глазами своего оборотня.

— Мне перекинуться?

Он чуть склонил голову набок, сощурил красноватые глаза и… чихнул.

— Понятно, не буду, — улыбнулась я, рассматривая недовольную морду. Странно, как я его сразу не узнала. Сейчас схожесть с привычным полукровкой просто очевидна.

Снова недовольно рыкнув, он в последний раз кинул взгляд на иссохшую равнину и развернулся к лесу.