Назови меня своей - Стрельникова Кира (2016)

— П-простите… пожалуйста… — забормотала я, больше всего страшась, что меня опять накажут. Попка ещё помнила ремень Валентина, и это было больно в самом деле. — Я не хотела, я не знаю, почему так получилось…

Хотелось съёжиться в самом дальнем углу и закрыться руками, и остаться одной, хотя бы на несколько минут. Господи, большего унижения я не чувствовала ещё никогда, наши забавы в постели не идут ни в какое сравнение. Во рту снова почувствовалась горечь, и вдруг меня обняли сильные руки, подняли, и я оказалась на коленях Мартина. Испуганно всхлипнула, попыталась поднять голову, посмотреть на него, но широкая ладонь властно прижала к груди, а Валентин, уже успевший привести себя в порядок, держал бокал с вином.

— Держи, запей, — с необычно серьёзным видом произнёс он, и мне показалось, в серебристой глубине его взгляда мелькнуло что-то, похожее на… сожаление?

Да, показалось, наверное. Вряд ли он сожалеет о своём поступке, да и мне не так уж неприятно было. Пока не случился конфуз. Тем не менее, я взяла бокал, стиснула его трясущимися пальцами и сделала несколько больших глотков, даже не чувствуя вкуса.

— В следующий раз я… — начала было дрожащим голосом, но Валентин меня перебил.

— Вот когда будешь готова, тогда и будет следующий раз, — непререкаемым тоном заявил он и неожиданно заботливым жестом убрал с моего лица несколько влажных прядей. — Не думай сейчас об этом, Лёля.

— Пожалуй, с этим мы немного поспешили, — задумчиво протянул Мартин, погладив меня по спине, и это послужило последней каплей.

Подспудно копившееся напряжение, несмотря на все принятые мной решения, вылилось в слёзы, хлынувшие по щекам, и остановить их не представлялось возможным. Я сжалась, крепко зажмурившись, теперь на смену тревоге пришло облегчение, и я сумела выговорить между всхлипами:

— В-вы… не н-накажете меня?.. Пожалуйста, мне п-правда понравилось… — вышло слишком жалобно, и я замолчала, кусая губы и слизывая слёзы, уставившись в одну точку и ничего не видя вокруг.

А я ещё думала, что ниже упасть невозможно. Наивная Леллиаль. Мартин же лишь крепче сжал меня в объятиях, коснувшись губами макушки, и спокойно ответил:

— Нет, не накажем, не волнуйся, крошка. Всё, забудь, — решительно заявил он и легко встал, не выпуская меня из рук. — Потом обсудим и поговорим. Если захочешь, — после недолгого раздумья добавил Мартин, и я так удивилась этой фразе, что даже плакать перестала.

Если захочу? Вампир правда так сказал, мне не послышалось? Я затихла, не рискнув переспрашивать, только иногда вырывался прерывистый вздох. Мы в молчании поднялись на второй этаж, Валентин около лестницы отстал и свернул в левое крыло, что вызвало у меня ещё один слабый всплеск удивления и немножко грусти. Он думает, что… мне неприятно его видеть после того, что случилось внизу? Но это я чувствую себя немного виноватой в произошедшем, ведь так хорошо всё начиналось.

Мартин внёс меня в спальню, поставил на пол и легонько подтолкнул к ванной.

— Иди, умойся.

Спорить не стала, во рту, даже несмотря на выпитое вино, до сих пор чувствовался кисловатый неприятный привкус. Поплескала в лицо прохладной водой, сполоснула рот и вернулась в спальню, а там Мартин сидел на кровати, и рядом с ним была разложена ночная рубашка и к ней пеньюар из тонкой ткани с вышивкой. Рубашка длинная, на тоненьких лямках, и достаточно целомудренная, если не считать разрезов по бокам почти до пояса. Опёршись на ладони и чуть откинувшись, старший носфайи внимательно и серьёзно посмотрел на меня.

— Будешь ложиться или ещё не хочешь спать? — негромко спросил он.

Я растерялась от его вопроса и хлопнула ресницами, замерев на пороге ванной. Спать точно не хочу, времени ещё только десятый час, но зачем он спрашивает?

— Думала почитать немного, — не слишком уверенно ответила, поглядывая на него.