Положитесь на Псмита - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2005)

Сидя в парикмахерском кресле, мистер Кибл думал об этом письме и постанывал, а Дж. Банкс тем временем, хищно посверкивая глазами, беспощадно его гелиотропил. Отнюдь не впервые после заключения этого делового соглашения мистера Кибла мучили сомнения, разумно ли он поступил, доверив столь тонкую операцию, как похищение брильянтового ожерелья своей супруги, исполнителю, в такой степени известному своим слабоумием, как его племянник Фредди. Это, говорил он себе уныло, работа, которая потребовала бы объединенных усилий самых известных медвежатников, а он предоставил ее на усмотрение молодого человека, который всего лишь раз в жизни оказался способен на вдохновение и инициативу — когда разделил волосы на прямой пробор, хотя все члены клуба «Холостяков» зачесывали их назад. Чем больше мистер Кибл взвешивал шансы Фредди, тем ничтожнее они казались. К тому времени, когда Дж. Банкс освободил его от пятнистого пеньюара, он уже впал в безысходный пессимизм, а когда вышел на улицу, «благоухая так, что ветры от любви к нему томились», то уже сомневался, хватило бы у его сообщника способностей украсть пустой бидон из-под молока. Он настолько погрузился в эти угрюмые думы, что Еве пришлось окликнуть его дважды, прежде чем он выбрался из них.

— Мисс Халлидей? — сказал он виновато. — Прошу прощения. Я задумался.

Ева, хотя за время ее пребывания в замке они не обменялись и двумя словами, прониклась симпатией к мистеру Киблу и поэтому не испытывала того смущения, которое могло бы помешать ей в столь щекотливом разговоре с любым другим человеком. По натуре прямая и бесхитростная, она сразу перешла к делу.

— Вы не могли бы уделить мне минуту-другую, мистер Кибл? — сказала она, взглянув на церковные куранты. Времени у нее было еще достаточно. — Мне надо поговорить с вами о Филлис.

Мистер Кибл дернул головой от изумления, улица засмердела гелиотропом. Словно к нему внезапно воззвал Глас Совести.

— О Филлис?! — охнул он, и в его нагрудном кармане хрустнуло письмо…

— О вашей падчерице Филлис.

— Вы с ней знакомы?

— В пансионе она была моей лучшей подругой. И я пила у нее чай перед самым отъездом сюда.

— Поразительно! — сказал мистер Кибл.

Клиент, жаждущий побриться, скользнул между ними и скрылся в парикмахерской. Они отошли в сторону на несколько шагов.

— Конечно, если вы скажете, что меня это не касается…

— Милая барышня!…

— Но меня это касается, потому что она моя подруга! — твердо сказала Ева. — Мистер Кибл, Филлис рассказала мне, что написала вам про эту ферму. Почему вы не хотите ей помочь?

День был жаркий, но не настолько, чтобы объяснить, почему лоб мистера Кибла покрылся испариной. Он достал большой носовой платок и утер свое чело. В его глазах появилось затравленное выражение. Рука, свободная от платка, скользнула в карман и забряцала ключами.

— Я хочу ей помочь. Я на все готов, лишь бы помочь ей.

— Так что же вам мешает?

— Я… Ситуация довольно сложная…

— Филлис мне кое-что сказала про это. Я понимаю, вы в трудном положении, мистер Кибл. Но, мистер Кибл, если вы можете найти две тысячи фунтов для Фредди Трипвуда, чтобы он стал букмекером, то неужели, неужели…

Придушенный вопль, вырвавшийся у ее собеседника, перебил эту речь. В глазах его теперь застыла паника, а сердце разрывалось от запоздалого раскаяния: как он мог допустить такую глупость и вступить на преступную стезю в компании с двуногим фонографом вроде его племянника Фредди Трипвуда? Эта девушка знает! А если знает она, то скольким людям это еще известно? Юный имбецил уж конечно выбалтывал жуткую тайну всем, кому не лень было его слушать.

— Он вам сказал! — произнес мистер Кибл запинаясь. — Он вам с-с-сказал.

— Да. Только что.

Ева удивленно уставилась на него. Она не понимала его волнения. Носовой платок после энергичного использования вновь опустился, и мистер Кибл умоляюще воззрился на нее.