Тайны летней ночи - Клейпас Лиза (2012)

— А мне нравится отвечать на вызов! — воскликнул Саймон, вертя в руках рюмку. — Но это не имеет ничего общего с моим интересом к ней.

— Сколько можно, — пробормотал граф. — Либо выпейте бренди, либо перестаньте с ним забавляться. Вы испортите несчастное спиртное, крутя его во все стороны.

Саймон невесело усмехнулся:

— Что значит, «испортите бренди»? Нет, не объясняйте: мой провинциальный разум не в силах это объять. — Он послушно глотнул и отставил рюмку. — Итак, о чем мы… ах да, о слабостях. Прежде чем продолжать разговор, я хочу, чтобы вы признали существование в своей жизни тех моментов, когда вы отдавали предпочтение желанию над здравым смыслом. Потому что, если такого не было, значит, дальнейшая дискуссия бесполезна.

— Ну разумеется, такие моменты были. Как у всякого мужчины старше двенадцати лет. Но цель высшего интеллекта — уберечь нас от постоянного повторения подобных ошибок…

—А вот это моя проблема, — резонно заметил Саймон. — Мне высший интеллект ни к чему. Я вполне обхожусь своим, низшим.

Граф скрипнул зубами.

— Поймите, Хант, есть вполне определенная причина, по которой мисс Пейтон и ее подружки-резвушки до сих пор не замужем. Они — ходячее несчастье. Если события этого дня еще вас в этом не убедили, значит, вы безнадежны.

Как и предсказал Саймон Хант, следующие несколько дней были для Аннабел далеко не самыми приятными. Она хорошо изучила вкус отвара подмаренника, который по предписанию доктора приходилось пить сначала каждые четыре часа, а потом — каждые шесть. Снадобье облегчало страдания от змеиного яда, но желудок ее постоянно бунтовал. Она ужасно устала и все же не могла спать и, хотя умирала от скуки, не могла сосредоточиться ни на одном занятии больше чем на несколько минут. Правда, подруги делали все возможное, чтобы развеселить ее и поддержать, и за это Аннабел была им крайне благодарна. Эви сидела у ее постели и читала вслух бульварный роман, позаимствованный из библиотеки графа. Дейзи и Лилиан прибегали, чтобы поделиться последними сплетнями, и смешили ее забавными пародиями на того или другого гостя. По настоянию Аннабел они старательно докладывали о том, кто вырывается вперед в скачке за руку и сердце Кендалла. Похоже, он всерьез заинтересовался леди Констанс Дарроуби, высокой стройной блондинкой лет восемнадцати.

— Если хотите знать, мое мнение, она холодна как рыба, — откровенно объявила Дейзи. — А губы будто на шнурок собраны, совсем как ридикюль! Кроме того, она обладает омерзительно раздражающей привычкой хихикать, прикрываясь ладонью, словно так уж неприлично, если тебя застанут смеющейся на людях.

— Должно быть, у нее плохие зубы, — с надеждой протянула Лилиан.

— А по-моему, она ужасно скучна, — продолжала Дейзи. — В толк не возьму, что Кендалл находит в ней такого занимательного.

— Дейзи, — напомнила сестра, — мы говорим о человеке, самым большим развлечением для которого является созерцание растений! Очевидно, наскучить ему практически невозможно.

— Сегодня на пикнике, после катания на лодках, — сообщила Дейзи, — на какой-то счастливый момент я вообразила, будто вот-вот застану леди Констанс в компрометирующей позе с одним из гостей. Она на несколько минут исчезла с джентльменом, который вовсе не был лордом Кендаллом.

— Кто это? — полюбопытствовала Аннабел.

— Мистер Бенджамин Макслоу, местный джентльмен-фермер. Ну, знаешь, соль земли, того сорта, что имеет много земли и кучу слуг, а заодно ищет жену, которая родит ему восемь-девять детей, станет чинить манжеты сорочек и готовить пудинг из свиной крови в сезон забоя…

— Дейзи, — перебила Лилиан, заметив, что Аннабел неожиданно позеленела, — постарайся без омерзительных подробностей, договорились? — И, извинительно улыбнувшись подруге, добавила: — Прости, дорогая. Но ты должна признать, что вы, англичане, способны есть такие вещи, от которых американцы выбежали бы из-за стола своплями ужаса.