Фамильная честь Вустеров. Держим удар, Дживс Тысяча благодарностей, Дживс. - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2012)

Он выдвинулся в коридор, а в комнате снова воцарилась гробовая тишина.

Наверное, кому-то случалось иметь еще более дурацкий вид, чем был сейчас у сэра Уоткина Бассета, но лично мне такого наблюдать не приходилось. Кончик его носа ярко рдеет, пенсне едва держится, повиснув на переносице под углом в сорок пять градусов. Да, он упорно не желал принять меня в лоно своей семьи, и все-таки я был близок к тому, чтобы пожалеть старого остолопа.

— Гррмпф! — издал он наконец.

У него что-то случилось с голосовыми связками. Видно, накрепко переплелись.

— Кажется, я должен принести вам извинения, мистер Вустер.

— Не будем больше говорить об этом, Бассет.

— Очень сожалею обо всем, что произошло.

— Забудем этот инцидент. Моя невиновность установлена, это главное. Полагаю, я теперь могу покинуть вас?

— О, конечно, конечно. Спокойной ночи, мистер Вустер.

— Спокойной ночи, Бассет. Надеюсь, вы извлечете из происшествий нынешнего вечера хороший урок.

Я отпустил его сдержанным кивком головы, а сам принялся изо всех сил раскидывать мозгами. Хоть убей, ничего не понимаю. Следуя старому испытанному методу Оутса, пытался отыскать мотив, но, честное слово, окончательно запутался. Только и оставалось предположить, что снова взыграл дух Сидни Картона.

И вдруг меня словно молния ослепила.

— Дживс!

— Слушаю, сэр?

— Это ваших рук дело?

— Простите, сэр?

— Перестаньте без конца повторять «Слушаю, сэр?» и «Простите, сэр?». Это вы подбили Спода разыграть Бассета?

Не скажу, чтобы Дживс улыбнулся — он никогда не улыбается, — однако мышцы вокруг рта едва заметно дрогнули.

— Я действительно рискнул высказать мистеру Споду мнение, что он совершит великодушный поступок, если возьмет вину на себя, сэр. Я строил доказательства исходя из того, что сам он ничем не рискует, а вас избавит от массы неприятностей. Напомнил ему, что сэр Уоткин обручен с его тетушкой и потому вряд ли приговорит его к наказанию, которому замыслил подвергнуть вас. Не принято сажать джентльмена в тюрьму, если вы помолвлены с его теткой.

— Святая истина, Дживс. И все равно не могу понять, где собака зарыта. Вы хотите сказать, он прямо так и согласился? По доброй воле?

— Ну, не совсем по доброй воле. Сначала, должен признаться, он проявлял некоторое нежелание. Думаю, я повлиял на его решение, сообщив ему, что мне известно все о…

Я издал вопль:

— О Юлейлии?

— Да, сэр.

Черт, узнать бы наконец все об этой самой Юлейлии!

— Дживс, расскажите мне. Что Спод сделал с этой девушкой? Убил ее?

— Боюсь, сэр, я не вправе разглашать эти сведения.

— Бросьте, Дживс, ничего не случится.

— Не могу, сэр.

Я отступился.

— Ну, как хотите.

И принялся разоблачаться. Надел пижаму и нырнул в постель. Простыни были так крепко связаны, что вовек не распутать, придется обойтись без них, но подумаешь — всего одна ночь, довольно мне и одеял.

Я выплыл из бурного водоворота событий, но было грустно. Сел на кровати и, обхватив колени руками, стал размышлять о переменчивости Фортуны.

— Странная штука жизнь, Дживс.

— Чрезвычайно странная, сэр.

— Никогда не знаешь, что она тебе подкинет. Вот самый простой пример: разве я мог предположить полчаса назад, что буду вольготно сидеть на кровати в пижаме и наблюдать, как вы укладываете вещи, готовясь к отъезду. Меня ожидало совсем другое будущее.

— Да, сэр.

— Казалось, надо мной тяготеет проклятье.

— Действительно, сэр, так казалось.

— И вот теперь мои беды испарились, как роса с чего-то там такого. И все благодаря вам.

— Я очень счастлив, сэр, что оказался полезен.

— Вы просто превзошли самого себя. И все-таки, Дживс, как всегда, есть маленькое облачко.

— Прошу прощения, сэр?