Фамильная честь Вустеров. Держим удар, Дживс Тысяча благодарностей, Дживс. - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2012)

— И столкнуться на лестнице со сворой ищеек. Благодарю покорно. Что скажете вы, Дживс?

— Пока ничего, мадам.

— А вы не можете узнать позорную тайну сэра Уоткина, как узнали секрет Спода?

— Нет, мадам.

— Конечно, я требую слишком многого. В таком случае корову надо где-то спрятать. Но где? Извечная проблема, вот почему убийцам приходится так трудно — куда девать труп? Трюк из «Похищенного письма», может быть, стоит повторить?

— Миссис Траверс говорит об известном рассказе Эдгара Аллана По, — объяснил мне Дживс, видя, что я не врубился. — Там идет речь о краже важного документа, и похитивший его персонаж одурачил полицию, положив документ у всех на виду вместе с другими письмами, считая, что никому не придет в голову искать там, где вещи и положено находиться. Миссис Траверс, без сомнения, хочет предложить, чтобы мы поставили сливочник на каминную полку.

Я засмеялся, собрав остаток сил.

— Да вы посмотрите на каминную полку! Над ней как будто смерч пронесся. Если туда что-нибудь водрузить, все взгляды сразу же обратятся на этот предмет.

— Да, верно, — вынуждена была признать тетя Далия.

— Дживс, суньте эту мерзость в чемодан.

— Не годится. Они обязательно будут искать в чемодане.

— Хотя бы на время, — сказал я. — Мне тошно на нее смотреть. Пожалуйста, Дживс.

— Слушаю, сэр.

Наступило молчание. И только тетя Далия заикнулась, что надо забаррикадировать дверь и приготовиться к осаде, как в коридоре послышались шаги: кто-то приближался.

— Вот и они, — сказал я.

— Кажется, они спешат, — заметила тетя Далия.

Она была права. По коридору бежали. Дживс подошел к двери и выглянул.

— Это мистер Финк-Ноттл, сэр.

В комнату с разбега ворвался Гасси.

Одного острого взгляда на него было достаточно, чтобы понять: он бежал не ради спортивного интереса. Его очки затравленно блестели, волосы стояли дыбом, совсем как иглы у рассерженного хамелеона.

— Берти, ты не против, если я спрячусь у тебя до первого утреннего поезда? — спросил он. — Под кроватью будет отлично. Я тебя не потревожу.

— В чем дело?

— А, связанные простыни, это еще лучше. Именно то, что нужно.

Тетя Далия фыркнула — как будто кто-то выстрелил из салютной пушки, — давая понять Гасси, что его присутствие нежелательно.

— Убирайтесь отсюда, глупый Виски-Боттл, — строго приказала она. — Мы совещаемся. Берти, если просьба тетки для тебя что-то значит, ты сейчас же выставишь этого болвана за дверь и больше не впустишь.

Я поднял руку:

— Подождите! Должен же я хоть что-то понять. Оставь простыни в покое, Гасси, и толком объясни. За тобой опять гонится Спод? В таком случае…

— Да не Спод. Сэр Уоткин!

Тетя Далия опять фыркнула, словно бы на бис после бурной овации восхищенного зала.

— Берти…

Я опять поднял руку:

— Минутку, старушенция. Что значит — сэр Уоткин? Почему сэр Уоткин? Зачем ему охотиться за тобой?

— Он прочел блокнот.

— Не может быть!

— Может.

— Берти, я всего лишь слабая женщина…

И снова я поднял руку. Сейчас не время выслушивать бредни теток.

— Рассказывай, Гасси, — обреченно попросил я.

Он снял очки и принялся протирать стекла дрожащим платком. Было видно, что мой друг побывал в аду.

— От тебя я пошел в его комнату. Дверь была приоткрыта, и я проскользнул внутрь. Там увидел, что он все-таки не стал принимать ванну. Сидит на кровати в нижнем белье и читает мой блокнот. Поднял голову, и наши глаза встретились. Ты представить себе не можешь, какой жуткий шок я испытал.

— Почему же, представляю. Со мной случилось нечто весьма похожее, когда я встретил взгляд преподобного Обри Апджона.