Ненастоящий мужчина - Бирюков Александр Николаевич (2017)

Почему же эта неспособность к действиям сообща особенно заметна, когда речь идёт о защите собственных прав? Почему поддержать футбольную команду соберётся огромная толпа, такая же будет на митинге за/против Путина, а вот за отмену антимужских законов не выйдет и десяток? Да потому, что существует пункт 1. Мужчины воспитаны как приложения к чужим личностям. У мужчин вообще нет такого понятия, как их права. Им такого не вкладывали. Мужчины соберутся толпой против насилия над женщинами, но никогда не объединятся против насилия над ними самими, мужчинами. Они будут митинговать против того, что органы опеки отнимают детей у матерей, но слова не молвят против судебной практики, согласно которой у отца практически гарантированно (95–97%) отнимут детей.

Отсюда же вытекает и общая политическая пассивность мужчин. Мужчина–раб не ощущает у себя того, что ему нужно было бы защищать. Почему самый активный электорат — женщины? Да потому что мужчины–рабы не имели, а если имели, то утратили своё в жизни. А ежели своего нет, то не всё ли равно, кто будет правителем, каким курсом пойдёт страна, как она будет называться и будет ли она вообще? Раб — лишь придаток к человеку. Ему всё по барабану.

6. Склонность к внешнему шику, роскоши, повышению визуального ранга. Будучи внутренне ущербным, раб пытается замаскировать свою ущербность пышным декором. Ему постоянно кажется, что окружающие недооценивают его (как он недооценивает самого себя). Поэтому он изо всех сил старается пустить пыль в глаза. Дорогая, брендовая (этикетку напоказ!) одежда, демонстративно дорогие часы (нужно больше золота, милорд!), крутая тачка, деньги разлетаются пачками. И так далее. Вплоть до нанятых в бюро эскорт–услуг длинноногих моделей для сопровождения. Всё напоказ. Раб не понимает, что как раз эта демонстрация роскоши, зацикленность на крутизне и понтах, с головой выдают в нём глубоко несамодостаточного, закомплексованного человека.

На эту тему несколько показательных историй. Все произошли со мной.

Пригласили меня как–то на съёмку передачи. Приезжаю и вижу, что кроме меня в числе приглашённых один известный юрист, мой знакомый. Юрист действительно топовый, с весьма солидными доходами. Думаю, что не меньше нескольких миллионов рублей в месяц. Часто мелькает по телевизору. Пообщались, посмеялись, подискутировали в эфире. Съёмки закончились. Мне ехать на окраину Москвы. На улице холод, моросит паршивый дождик. Думаю: сейчас попрошу этого юриста подкинуть меня до дома, наверняка ведь на авто с водителем. Прошу — и слышу ответ: «А я сам на метро. Пойдём вместе. Зонтик есть? А то давай под мой!». Подобрав с пола челюсть, я ответил, что зонт предусмотрительно взял. Потопали оба до метро. На станции некоторые смотрят в сторону юриста, перешёптываются. Видно — узнают его. То же самое в вагоне. Юрист вышел на Кузнецком мосту — пересаживаться на другую ветку. А я поехал дальше, домой. Так оказалось, что человек с огромным доходом нищенствует, не имея возможности купить автомобиль.

Вторая история, которая подтвердила вывод первой. Поднимаюсь на лифте на 8 этаж нового здания Госдумы. Там, на этом этаже, есть 830‑й кабинет, где обычно проходят разные думские мероприятия. Выхожу из лифта, смотрю — а на площадке, куда выходят двери лифтов, стоит указатель с надписью о каком–то экономическом форуме. И знакомый номер аудитории. Иду по коридору, вижу — стоит толпа человек в 15 и о чём–то горячо спорят. Нет, не спорят — обсуждают.