Ненастоящий мужчина - Бирюков Александр Николаевич (2017)

С точки зрения эволюции это не плохо и не хорошо — это просто биологический и социальный факт. Кто не размножается — вымирает. Кто слабее — проигрывает. Находятся люди, которые ненавидят мигрантов и убивают их, не понимая, что это не выход. Массовую миграцию не прекратить убийствами дворников и каменщиков. Это всё равно что пытаться остановить обвал, руками отбрасывая камни в стороны. Миграция всегда идёт с территории сильного социума на территорию слабого. Дело в слабости самого нашего общества. Кого выберет коренная женщина: забитого матриархатом, слабого местного мужчину или приезжего из патриархальной страны, где каждый мужчина — вожак? Ответ очевиден, и он полностью согласуется с женским половым инстинктом: для зачатия — патриархального мужчину, а в качестве снабжения — слабого, матриархального. Мы это наблюдаем воочию: постхристианская цивилизация вымирает и замещается представителями сбалансированных социумов. Европа заселяется потоками мигрантов. Пока мирно — коренное население хотя и здорово ослаблено, но способно дать отпор, если что. Пробный шар такого «если что» мы помним по горящему Парижу 2005 года, терактам 2015 и новогодним погромам в Германии 2016 годов. Но уже скоро депопуляция сделает своё дело, и матриархальные страны повторят судьбу Ассирии и Рима. Правда, бороться надо не с мигрантами, как это делают недальновидные радикалы. Бороться надо с процессами матриархального разложения нашего собственного общества. Тогда никакие мигранты будут не страшны.

20.3. Что от феминизма, андроцида и дискриминации мужчин получает цивилизация?

Кроме вымирания матриархальных народов — это повышение общей примативности социума. Мы помним, что развитие цивилизации обязано искусственному и половому отбору по признаку низкой примативности. Все буйные, не способные к цивилизованной жизни выбраковывались из процесса размножения и социума вообще. Оставшиеся — низкопримативные — были не только социально адаптированы, но и готовы развивать цивилизацию. В отличие от высокопримативных, они не были рабами эгоистических инстинктов. Они имели бОльшую склонность к изучению и преобразованию мира, к пассионарности. Именно низкопримативные мужчины создали религию, закон, именно они стали двигателем гуманизма и цивилизации.

Повышение примативности социумов за счёт наплыва сорви–голов приводит к обратному явлению. И сами эти люди, и их высокопримативное потомство имеют меньше склонности к гуманизму и пассионарности. Они гораздо больше внимания уделяют удовлетворению своих инстинктов, причём далеко не всегда моральными и законными методами. В результате происходит «расцивилизовывание» общества, откат назад. Тормозится наука: буйные высокопримативные люди, живущие сиюминутными эгоистическими желаниями, не рвутся открывать звёзды. Им гораздо приятнее алкоголь, наркотики, зрелища, а также предметы статусного потребления, дабы удовлетворить свой ранговый инстинкт. И кайф. Наука — в той степени, в которой она сохраняется — работает на сиюминутные нужды, роскошь, кайф, наслаждение. Из индустрии развития общества она превращается в индустрию удовольствий.

Кроме того, наука, становясь служанкой феминизма, вынуждена все свои силы тратить не на поиск истины и развитие человечества, а на обслуживание политической идеологии. Огромные трудовые, интеллектуальные, денежные ресурсы, а также время, вбухиваются в реализацию болезненных амбиций небольшой кучки женщин–неудачниц. Не обслуживай наука бредовые идеи политиков, человечество уже давно полетело бы к звёздам.

20.4. Что получают мужчины?

О дискриминации мужчин и женском дефектном воспитании в матриархальном обществе мы говорили. Но, кроме того, мужчины получают массу проблем, которые мешают им действовать в своих интересах.

Пассивность, слабохарактерность, безынициативность — в результате этого мужчины смиренно терпят дискриминацию и унижения, топя горе и безысходность в водке.