Укрощение строптивого декана - Осенняя Валерия, Крут Анна

Договорить так и не смогла. Сама не знаю, что хочу от Вортана. Банальной поддержки?

— Я ездил на переаттестацию, — словно сплюнул, сказал мужчина. – Странно, что тебе не сообщили в деканате. Это не такая уж и тайна!

Переатестация? Точно! Могла и сама догадаться.

— В общем, Тринавия, я не за тем пришел, чтобы рассказывать о неделе, которую хотел бы забыть. И не затем, чтобы выслушивать твои стоны по всяким пустякам...

— Вы как всегда, очень милы.

— Не перебивай! – раздраженно оборвал меня наставник. – Ты знаешь, я не очень желаю видеть твою бабушку.

— О нет! — я резко вскочила на ноги, возмущенная очередным капризом Коршуна. — Я не дам вам отказаться!

И сейчас собиралась навести ему сотни аргументов, почему он не может отказаться от приглашения.

— Пойдем туда вместе! — неожиданно огорошил меня Рэйнард.

— Что, простите? – не сразу поняла я.

— Я же сказал, один туда не пойду, — кажется, Коршуну с трудом далось повторить… он даже собрался уже быстренько сбежать, но было слишком поздно. Я воодушевилась его словами.

— Стоять! – я решительно встала перед наставником, не давая пройти ему к дверям.

В ответ он лишь удивленно заломил бровь, задавая немой вопрос.

— Если хотите пойти со мной, то вам придется хорошенько постараться! Я не потерплю около себя такого неряху!

— Что?! – искренне возмутился Коршун, хватаясь за свой великоватый, местами затертый пиджак. – Это новый костюм!

— И я ничего не имею против, — мягко согласилась я, незаметно подходя к туалетному столику. В одном из ящичков у меня были припрятаны ножницы.

Коршун словно почувствовал, что я задумала нечто нехорошее, весь напрягся и замер.

— Садитесь как можно удобнее, — елейным голоском пропела наставнику, осторожно подталкивая его к стулу и усаживая. — Выровняйте спину, а я сама все сделаю.

— Что ты задумала, Тринавия? – с подозрением поинтересовался Рэйнард, недовольно скрещивая руки на груди.

— Ничего такого, чтобы вызвало у вас дискомфорт, — широко улыбнулась я, пряча ножницы за спину. Прямо как от бабушкиного пуделя Флафеля, когда хотела сделать ему новомодную прическу…

— Тринавия, кажется, победа в соревнованиях повлияла на тебя очень плохо. Ты совсем распоясалась!

— О нет… это не победа, а вы плохо на меня влияете! – без тени сомнения заявила в ответ. – К тому же, вы ведь все равно собираетесь пойти со мной, а не с кем-то другим. Значит, мое поведение вас вполне устраивает.

Коршун не ответил, а я, воспользовавшись его заминкой, взяла чистую простынь и накрыла его «новенький» костюм.

— Ты собираешься меня подстричь?!

Рано или поздно он бы все равно догадался. Но я не растерялась и постаралась сменить тему разговора:

— Прошли квалификацию?

В гробовой тишине, последовавшей за вопросом, звонкий щелчок ножниц раздался громким эхом. Я отстраненно проследила взглядом за одиноко упавшей прядью и продолжила стрижку.

Коршун неожиданно тяжело и грустно вздохнул. Будто я не прядь отросших волос подстригла, а сделала нечто ужасное.

— Так что? – деловито поинтересовалась тоном знакомых цирюльников.

— Прошел, — невозмутимо ответил мужчина, но я все равно уловила в его голосе плохо скрываемый восторг.

И я была по-настоящему рада за Коршуна. Рада, что у него есть любимое дело, которое действительно делает наставника счастливым.

После того, как я подравняла мужчине волосы на макушке и по бокам на висках, принялась за самое сложное – челку. Мне стало неловко от внимательно-следящего за мной взгляда. Его лицо было так близко… я могла рассмотреть одинокие две веснушки на кончике носа.

— Можете не дергаться, вы же не маленький! – строго воскликнула, но лишь для того, чтобы взять себя в руки. — Или хотите, чтобы я вам бровь отстригла?