Укридж - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2011)

— Вздор! Для этого нужна чуточка решимости, и все. Дай волю воображению, наконец. Постарайся вообразить, что ребенок упал с тротуара — маленький златокудрый ребенок, — сказал Укридж, растроганный до глубины души. — И чертовски огромное такси или там еще что-нибудь уже совсем близко. Мать дитяти беспомощно стоит на тротуаре, заломив руки в агонии. «Черт дери! — кричит она, — неужто никто не хочет спасти мое сокровище?» — «Да, клянусь дьяволом, — кричишь ты, — я хочу!» И ты прыгаешь на мостовую, и все завершается в один момент. Не понимаю, почему ты кочевряжишься.

— Да, но… — сказал Тедди Уикс.

— Более того, мне говорили, что боли никакой. Тупой удар, и все.

— Кто тебе это говорил?

— Не помню. Кто-то там.

— Можешь передать ему от меня, что он осел, — с раздражением сказал Тедди Уикс.

— Ну ладно. Если ты против того, чтобы тебя переехал грузовик, найдется множество других способов. Но, провалиться мне, предлагать их бесполезно. Ты словно бы совсем лишен предприимчивости. Вчера, после того как я ценой огромных усилий поместил в твою комнату собаку — собаку, которая все сама за тебя могла сделать, — тебе было достаточно просто стоять на месте. И что происходит? Ты сигаешь на…

Его перебил Виктор Бимиш голосом хриплым от наплыва чувств:

— Значит, это ты подсунул туда чертова пса?

— А? — сказал Укридж. — Ну да. Но мы можем побеседовать об этом по душам позднее, — торопливо продолжал он. — Вопрос в данный момент заключается в том, каким образом нам убедить этого бесхребетного червяка получить для нас страховку. Черт меня побери, ты мог бы сообразить…

— Я могу только сказать… — горячо начал Виктор Бимиш.

— Да-да, — сказал Укридж, — как-нибудь в другой раз. А сейчас нельзя отвлекаться, малышок. Я говорил о том, — возобновил он свою речь, — что, по моему представлению, ты будешь пыхтеть от нетерпения выполнить свои обязательства ради себя же самого. Ты же все время ноешь, что тебе не во что одеться, чтобы заинтересовать театральных директоров. Подумай обо всем, что ты сможешь накупить на свою долю, едва соберешься с духом и доведешь дело до конца. Подумай о костюмах, штиблетах, шляпах, гетрах. Ты все время бубнишь про свою чертову карьеру, про то, что тебе требуются только элегантные шмотки, чтобы зацапать главную роль в вест-эндском спектакле. Так вот он — твой шанс заполучить их.

Его красноречие не пропало втуне. В глазах Тедди Уикса появился жаждущий взгляд — такой взгляд, какой мог появиться в глазах Моисея на вершине Фасги, откуда ему открылся вид на Землю обетованную. Он тяжело вздохнул. Было видно, что мысленно он идет по Корк-стрит, сопоставляя достоинства знаменитых портных.

— Вот что я предлагаю, — внезапно сказал он. — Бесполезно просить меня пойти на это в здравом уме и твердой памяти. Я на такое просто не способен. Нервы сдают. Но если, ребятки, вы угостите меня вечером обедом с шампанским — много-много шампанского! — то, думается, оно меня достаточно взбодрит.

Тягостное молчание воцарилось в комнате. Шампанское! Слово это прозвучало, как похоронный звон.

— Как мы сможем позволить себе шампанское? — сказал Виктор Бимиш.

— Либо так, либо никак, — сказал Тедди Уикс. — Решать вам.

— Джентльмены, — сказал Укридж, — совершенно очевидно, что предприятие нуждается в дополнительном капитале. Так как насчет него, старые кони? Давайте сплотимся в откровенном деловом карты на стол духе и поглядим, что можно сделать. Я могу заручиться десятью шиллингами.

— Что! — вскричало все собравшееся общество в изумлении. — Это как же?

— Заложу банджо.

— Но у тебя нет банджо!

— Бесспорно, но у Джорджа Таппера есть, и я знаю, где он его хранит.