Свет Черной Звезды - Звездная Елена (2020)

Заглядевшись, едва не оказалась укушенной — малыш все время норовил отпустить соску и вцепиться в мою руку, даже не знала, что темные столь кровожадны с младенчества. Но при всем при этом – ребенок признавал только меня и шенге, более того, меня он предпочитал больше, чем орка. Искренне полагала, что по причине желания моей крови, но едва мелкий поймал мой палец, вместо того, чтобы прокусить его уже имеющимися клыками, лишь зачмокал, прикусив, но не кусая.

— Утыррка стать мама, — сказал шенге.

Улыбнулась папе, и, погладив маленького по бархатной щечке, отобрала палец и вернула в его ротик соску. Адрасик мгновенно посерьезнел, и вновь принялся есть.

И тут вернулся Рхарге, а я вдруг поняла, что напряженно ждала его или Руха весь день, просто не признавалась в этом даже самой себе. И, наверное, не знай я орков, пошла бы искать сама, но я доверяла им, не обладала по-крайней мере в данный момент магией (и гоблин ее знает когда эта вообще нелогичная штуковина ко мне вернется), и едва ли была способна ходить без помощи шенге. А потому я ждала. Напряженно, и сдерживая себя изо всех сил. Ждала и… молилась бы, но молиться тому, кого ждешь, это как-то странно было бы, так что просто ждала.

Рхарге, огромный и могучий, затмивший всей волосатой тушей дверь, остановился, посмотрел на меня и произнес:

— Ледяной Свет жив.

Стон облегчения огласивший императорскую спальню, я лично проигнорировала. И плевать, что это был мой стон. И даже все равно, что папа и Рхарге посмотрели на меня с неособо скрываемыми ухмылками, я просто спросила:

— Где он?

— Темная башня, — кратко ответил младший вождь.

То есть та рухлядь, что дорога ему как память.

— Вы его видели? — мой следующий вопрос.

Отрицательно мотнув головой, Рхарге пояснил:

— Доступ закрыт, сила Ледяного Света велика, не пускает, Рух сторожить его и тот, кто незримо быть в Дворец Утыррки.

То есть, орки приняли данное строение за мой дворец. Приятно. Вообще единственно приятное, что прозвучало во всем вышесказанном. Потому что кесарь мог быть только условно жив, очень условно, в смысле вполне мог сидеть в своей башне по собственному обыкновению с кинжалом в спине, и радостно предаваться прокрастинации с меланхолией. В смысле гордо дохнуть в одиночестве!

— Шенге, — позвала я.

И едва папа протянул руки, очень осторожно переложила запротестовавшего Адрасика к нему, следом протянула уже практически пустую бутылочку.

— Утыррка идти к Ледяной свет? — проследив за перекладыванием малыша, вопросил Рхарге.

— Утыррка знать, что Ледяной свет любить умирать, время от времени, — с трудом поднимаясь с постели, сообщила я.

А шенге вдруг спросил:

— Утыррка хотеть, чтобы Ледяной Свет жить?

И на постель я рухнула обратно. Посидела, неловко одергивая сорочку, и посмотрела на папу. Вопрос был по существу. Очень правильный вопрос. Вопрос, который даже задали в нужное время. Потому что шенге дал мне понять, что я контролирую Эрадарас, контролирую всю ситуацию, и, учитывая наличие орков, Адраса и Сатарэна на моей стороне, я могу контролировать весь этот мир. Сама. Без кесаря.

И папа поступил как всегда – не настаивая, не приводя доводов, просто дал это понять. Самой. Понять, что кесарь как политический союзник больше мне не нужен.

Просто не нужен.

Ни как император, ни как маг. Потому что перемещение между мирами то, что подвластно магам Земли, а шенге… маг Земли. И он, и Рхарге и Рух. Маги Земли, силу которым частично вернула я, частично, как я понимаю, кесарь. Кесарь, так же обучивший моего папу языку пресветлых…

И я посмотрела на шенге. Вождь Лесного племени чуть прищурившись, пристально смотрел на меня.