Стая - Сергеева Оксана (2014)

обожания. Кроме того, Татьяна любого человека воспринимала не только зрительно и аудиально, но

и через прикосновения; тактильный контакт имел для нее огромное значение. При общении она

всегда старалась находиться очень близко к собеседнику, а по возможности касаться его. Денис с

детства приметил эту особенность, Таня постоянно пыталась его потискать, ей нравилось

обниматься, и даже когда они просто сидели на диване и смотрели телевизор, она обязательно к нему

прижималась, вцепляясь в руку. Наверное, и профессию врача потому и выбрала, чтобы быть к

людям как можно ближе, жаль только, что работала не в том месте. По мнению Дениса, лучше бы за

копейки помогала пациентам, чем среди пьяной клиентуры ошивалась. А Таню хлебом не корми, дай

только помочь кому-нибудь да посодействовать. Борис очень подпитывал ее потребность в

физической близости: обнимал, не стеснялся целовать на людях, постоянно касался. Они даже по

улице, как влюбленные подростки ходили, взявшись за руки, составляя очень трогательную картину.

Одно в его поведении пугало – то, как легко он переходил грань от нежности к пренебрежению, взрываясь от раздражения, чему Денис, как мужчина, находил лишь одно объяснение… Вернее, их

было два, но для Татьяны это сути вещей не меняло.

От всей души Шаурин надеялся, что Борис не вздумает рассказать Татьяне об их коротком обмене

мнениями. Не хотелось расстраивать сестру, доставляя ей лишние душевные страдания. Радовало, что в семье Осиповых сейчас воцарился мир и покой; Денис не желал стать той самой чревоточинкой

в их мало-мальски счастливом браке. И гадать не нужно: Тане не понравится то, что он сказал. Ему и

самому это не нравилось, лучше бы подобной проблемы в их семье не было. Но так сложилось. Тем

более, его визиты к родственникам в последнее время стали довольно редким явлением, потому

оставлять после себя ссадины на родных душах Денис не считал приемлемым. Сейчас семья стала

для него отдушиной, куда он возвращался, чтобы надышаться чистым воздухом.

Вот такие люди странные существа, живущие на эмоциональных контрастах, — все белое и чистое

начинают ценить только после того, как окунуться с головой в дерьмо. Денис не исключение.

— Денис, кстати, скоро у тебя день рождения. Как праздновать будешь? – спросила Таня. – Надо

подарки готовить.

— Если бы ты не напомнила, я бы вообще про него не вспомнил. Туго сейчас с праздниками.

Шаурин и, правда, так замотался, что 8 ноября выпало из его памяти, утратив значение столь

знаменательной даты, как собственное появление на свет. А с празднованием все просто. Был бы

хороший повод, а приличный кабак всегда найдется, а там и все остальные развлечения.

Далеко за полночь к дому подъехало такси. Денис и Вадим вышли на улицу проводить Таню с

мужем. Муж не стал затягивать с прощанием, а, ограничившись несколькими словами и

рукопожатием, втиснулся в урчащую машину. Поворковав немного, Татьяна со вздохом поцеловала

брата в щеку, обняла Вадима и уселась на заднее сиденье автомобиля.

Ночь была морозная, но безветренная. Застывшие листья хрустели под подошвой как бумага. Друзья

медленно пошли по двору на детскую площадку. Денис крутанул карусель и тут же, скривившись, остановил ее, ибо пронзительный скрип металла противно резанул ухо. Старая карусель. Сколько

кругов они намотали на ней в детстве, не счесть. Тогда на скрип железной карусели никто не

обращал внимания. Его и слышно не было из-за девчоночьих визгов. До тошноты девок

раскручивали, до слез.

Сели на низенькую скамейку у песочницы. Некоторое время сидели молча.

Ночью тишина зыбкая, как решето. Звуки легко разлетаются на сотни метров.

Денис поднял глаза на дом, почти все окна были темными, только в некоторых горел яркий свет.