Стая - Сергеева Оксана (2014)

— Делаю, — кивнула, — представь, каково ему в неволе. Все хотят свободы. Он большой, мощный, в нем столько энергии, ему нужно бегать. Когда чужие в доме, я не выпускаю. Он только меня

слушается и родителей, его приручить и подкормить невозможно. Потому, когда я рядом он спокоен, но стоит отойти он может кинуться, даже если до этого давал лапу.

— Лицемер.

— Нет! – воскликнула, защищая собаку, чем вызвала у Дениса улыбку. – Его так воспитали, выдрессировали. Когда получишь по морде за то, что кусок из чужих рук взял, второй раз не

возьмешь. Правда Лорду пришлось не один раз это объяснять.

— Жестоко.

— Очень. — Юля вздохнула. Почти затаив дыхание, вслушивалась в его голос. Поначалу думала, что

говорил он так мягко, чтобы не разозлить собаку, но и сейчас, когда пса не было рядом, тональность

не поменялась. Удивительно неподходящий ему – слишком мягкий, очень ровный и спокойный.

Обычно парни его внешности и голосом обладали грубым, низким, и говорили с прыгающей, прерывистой интонацией, и смеялись резким смехом. Он такими яркими проявлениями не отличался.

— Юленька, скажи-ка мне, как твоя фамилия? – спросил Денис, чтобы подтвердить свои

предположения.

— Монахова, — ответила она и посмотрела ему в глаза. Вопрос немного озадачил, потому что его

появление хоть и было неожиданным, но вполне оправданным с единственно возможным

объяснением, что он каким-то чудом попал на работу к отцу.

— Ясно.

Интересно все обернулось. Кто бы мог подумать.

— Пойдем на кухню, — предложила она.

— Пойдем.

Юля первая поднялась с лавки, но шагнула в сторону противоположную от тех дверей, через

которые Денис вышел во двор. Не зря та половина дома показалась ему безлюдной. Таковой она и

была. Жилым было первое крыло дома. Здесь находилась и кухня, и комнаты членов семьи, и

остальные удобства.

Юля не спрашивала, голоден ли Денис, поставила чайник, сделала бутерброды. Странно, что не

задала ни одного вопроса. Не поинтересовалась, как он попал в их дом. Он смотрел на нее.

Интересно было наблюдать за ней, за ее движениями. В этой обстановке знакомый человек вызывал

ощущение ложного комфорта и ненужного спокойствия. И чувство непонятного родства между ними

не покидало. А Юля подлила масла в огонь, искренне обрадовавшись, восприняв его как старого

доброго друга, которого не видела много лет. Он четко ощущал ее сдерживаемые эмоции. Радость, прячущуюся за приподнятыми в улыбке уголками губ; интерес, мелькавший в зрачках озорными

огоньками. На ее лице уже не было той детской непосредственности, которую он помнил, и серые

глаза, глядя на него, не распахивались восторженно. Да и не серые они, как оказалось. Зеленоватые.

Скорее серо-зеленые. Девочка выросла, вытянулась, фигура уже приобрела мягкие женские

очертания, заметные под клетчатой рубашкой с коротким рукавом и джинсовыми шортиками. Одно

только осталось неизменным – длинные русые волосы, распущенные как тогда. И так же она достала

из заднего кармашка шортиков тонкую резиночку и собрала хвост.

— Ты теперь будешь работать у отца? – поставила перед ним чашку с чаем. – С лимоном?

— Можно, — ответил он на второй вопрос. Насчет первого затруднялся. Он и так на него работал.

Но если раньше его место было четко определено, то теперь в собственном положении ясность не

просвечивалась. И все же произошедшее шока не вызвало. Встряхнуло, напрягло. Но не до дрожи в

коленях. Ожидание – это тоже работа, не бездействие. А в такой ситуации лучше просто подождать, отбросив лишнюю суетливость. Не суетись под тесаком, как говорится.

Юля посмотрела в серые глаза Дениса, в поисках ответа. От его тяжелого взгляда мутнело в желудке.

— Посмотрим, — неопределенно ответил он, отпивая ароматный чай. К бутербродам он не