Главное — выжить - Корсуньский Ростислав (2017)

Два дня полета в гипере я ничего не делал, вернее, свой мозг никакими серьезными размышлениями не занимал. Время проводил с девушками, очень приятно проводил. Но потом они решили посмотреть ролик о Содружестве, после чего начались обсуждения на тему: «Кем хочу быть?». Я так сразу сказал, что буду заниматься различными исследованиями, обожаю открывать что-то новое, как для себя, так и вообще. Вот тут мне повезло, потому как и Илана и Аллура были очень любознательными и разделяли мои стремления. Решили, что кода выберемся, то еще более подробно обсудим все. На третий день я пошел в рубку, где застал Мелинэль.

— Мелинель, вы когда-нибудь отдыхаете?, — спросил я ее, — Мне так кажется, что вы все это время были здесь.

Это я знал абсолютно точно, так как периодически интересовался у Кванта кто где находится.

— Я пилот, — ответила она мне, — капитана корабля нет, поэтому я и выполняю и свои обязанности и функции капитана.

— И не скучно одной тут сидеть? Или вы общаетесь по нейросети?

— Бывает общаюсь, — ответила она, потом, как мне показалось, с иронией добавила, — но в основном сплю. Кресла здесь очень удобные.

— Это точно, — я как раз развалился в кресле, — Но я хотел вас спросить о гиперпрыжках. Когда мы разгонялись, вы говорили, что невозможно уйти в гипер. Что вы имели в виду?

— В свое время проводилось много исследований на эту тему, — начала она, — и ученые-исследователи установили, что в гипер можно уйти только при определенном диапазоне скоростей. Если скорость будет ниже минимального значения, то корабль просто не перейдет в подпространство, а вот если выше, то там происходит какое-то воздействие на молекулярном уровне, что корабль превращается не пойми во что. Долгое время не знали, что там происходит, так как корабли уходили в гипер и не возвращались, пока не обнаружили один корабль, вышедший из прыжка. То, что это был корабль, поняли только по трупам людей, на которых гиперпространство оказало намного меньшее воздействие.

Она с интересом посмотрела на меня и добавила:

— Вот только я не могу объяснить, почему мы остались живы, потому что и на таких скоростях были попытки.

— А это, — ответил я с простодушным видом, — так получилось. Как так произошло — даже не знаю.

— Понятно, — загадочно произнесла она.

— Расскажите про прыжки в гипер, почему можно прыгать не во все стороны?

— Этого никто не знает. Существует несколько теорий: одна связывает это с плотностью подпространтсва, другая со строением его. Это те, что помню, потому что они основные. Прыжки всегда можно осуществлять только из систем, а, если улететь за пределы, то там никогда не обнаруживали векторов для прыжка. Почти во всех системах существуют направления к центру галактики, от нее и, как бы, по кругу. Во многих системах есть много направлений, а в некоторых два или три. Например, в системе, где мы встретились, восемь векторов и прыгнуть можно из любого места, но из гипера все корабли выходят на границе или даже за пределами системы. Закономерность никто не смог определить.

— Поняяяятно, — протянул я, а в голове замелькали различные формулы и графики, — скорее всего, резонанс подпространства на что-то из трехмерки. Хм, интересно, надо подумать об этом.

Хотел задать следующий вопрос, поднял голову и посмотрел на Мелинэль, у которой округлились глаза. Я еще не полностью вынырнул от своих формул и графиков, поэтому и не сообразил, от чего это. Посмотрел на себя, потом оглянулся, и только потом понял причину.

— А как определяются возможные направления прыжков? Методом научного тыка?, — но увидел полное непонимание в ее глазах, уточнил, — Проб и ошибок?

— Нет, есть аппаратура, которая может определять направления.

Ага, значит все же есть оборудование, а значит и принципы определения. Надо бы ее найти и изучить.

— А аппаратура эта дорого стоит?