Начало - Лосев Владимир

— По ре-брам пинать, — послышался женской мелодичный голос, верхняя часть яйца отлетела в сторону и на меня уставилось прелестное женское личико. Нежные, алые, пухленькие губки бантиком, ровный, чуть курносый носик, розовые щечки, ниточки бровей, а под ними глаза с густыми ресницами, недоуменно хлопающие и удивленно глядящие на меня. Над ними темные волосы, длинные до пояса. А цвет глаз… И тут я понял, что это не человеческие глаза, они были темно-желтые, как у волков, и главное, у них имелась дополнительных пара век, одни прозрачные, а вот другие, кожистые, обычные, человеческие. Вслед за лицом появились две милые ручки, которые порвали довольно толстую скорлупу как бумагу. Еще один пинок, и передо мной появилась прелестная девица, с хорошей фигуркой,приличного размера грудями, которые вызывали острое желание чего-то еще, и много разной яичной скорлупы.

Впрочем, эти белые, острые куски почти сразу стала поглощать живая ткань пола. Минут через десять ее не стало совсем. На самой девице повисли куски какой-то непонятной белесой ткани, явно органического происхождения. Как говорят в таких случаях – родилась в рубашке, причем, кажется, в ночной. –Ты кто?

– А хрен его знает, -искренне ответил я. – Раньше знал, потом забыл, вроде как человек, но это вроде как, а на самом деле что-то странное. А ты кто?

— Тот же хрен знает, — ответила девушка и даже не улыбнулась, хоть шутка получилась неплохая. – А… вспомни-ла, я чело-век, сам-ка, люблю тебя.

– Как вот так сразу люблю и в постель без предварительных ласок и конфетно-букетного периода? –усмехнулся я. – Даже имя не спросишь?

– За-чем имя? – спрашивала она с какой-то задержкой, запинкой, так раньше считали, что так станут говорить роботы. – Сра-зу постель.

– Имя нужно, чтобы ты меня не спутала с кем-то другим, а вдруг я не тот,

– фыркнул я. – Кстати, тебе оно тоже нужно.

– Ты есть ты, – ответила девушка. –Не спу-таю, ни-кого больше нет. Но если хо-чешь, дай мне имя.

– А чего ж не дать? – я задумался и спел. – А назову я тебя зоренькой, только ты раньше вставай. Я назову тебя солнышком, только везде успевай. Я назову тебя реченькой, только ты дальше теки. Я назову тебя

звёздочкой, только ты дольше свети. Я назову тебя радугой, только ты ярче гори.

Я назову тебя радостью, только ты дальше зови.

– Назовешь Радостью? –тут милое личико исказилось невероятным умственным напряжением, и я понял, что несу что-то не то. –Не понимаю.

-Давай так, -предложил я. – Я придумываю тебе имя, а ты пока в душ сходи, он вон там, а то вся в яичной скорлупе.

– Знаю душ, – улыбнулась девушка. – Схожу, умо-юсь, потом постель.

– Надо говорить – в койку! – я задумчиво посмотрел ей вслед. И что же это такое сейчас было? Верить в это я категорически отказывался, рождение девушки из яйца, это нонсенс. Хотя где-то я читал, что Афродита родилась из морской пены, интересно, что за пену там у них разлили, явно же радиоактивную, хоть девка, говорят, получилась справная. – В общем, иди, не мешай моему умственному поиску имени, это процесс трудный и не всем доступный.

Девушка зашла в душ, а я с надеждой посмотрел на второе яйцо, ибо знаю, что одну женщину может остановить только другая женщина, и тихо проговорил:

– Вика, а меня тут собираются насиловать и при этом даже имя не спрашивают. Ты как? Не против?

Не то что я против женской плоти, просто всегда считал, что нужны какие-то чувства, иначе все превращается в нечто не совсем понятное. Хотя… девушка из яйца родилась видная, приятная во всех отношениях, хоть и не совсем человеческая, и отдельные мои части тела в принципе совсем даже не против поговорить с ней на тему, откуда берутся дети с показом практической части. Я задумался и подумал о том, что создана эта девица-ивр видимо для того, чтобы от меня или от того древнего, которого они все видят во мне, получить потомство.

Я погладил яйцо по жёсткой белой скорлупе: