Лорд Эмсворт и другие - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2012)

Догадавшись со свойственным ей умом, что брат ее Кларенс забудет позвать к ней провинившегося гостя, леди Констанс послала дворецкого. Тот кашлянул; гость открыл глаза.

— Простите за беспокойство, милорд.

— Ничего, Бидж, ничего, — сердечно сказал лорд Икенхем, всегда готовый поболтать со столпом Бландинга. — Вам что-нибудь нужно?

— Не мне, милорд. Миледи.

— А что с ней такое?

— Она бы хотела вас видеть.

Лорд Икенхем удивился. Хозяйка замка еще ни разу его не звала. К чему бы это? Он не считал себя ясновидцем, но дурное предчувствие подняло свою неприглядную голову.

— Зачем? — спросил он.

Дворецкие не выдают своих чувств, и Бидж не выдал, как жалко ему человека, идущего в львиный ров.

— Мне кажется, милорд, ее светлость хочет потолковать о мистере Мериуэзере. Дело в том, что на самом деле он преподобный Катберт Бейли.

Однажды, в ковбойские дни, темпераментный мул лягнул будущего графа в живот. Примерно это ощутил граф теперь; но тоже ничего не выдал.

— Вон как! — задумчиво сказал он. — Значит, ей все известно.

— Да, милорд.

— Откуда же это известно вам?

— Я проходил мимо дверей, а их забыли прикрыть.

— И вы остановились?

— Чтобы завязать шнурок, — с достоинством уточнил Бидж.

— Ага, ага. Что же говорил наш хозяин?

— Он сообщал миледи, что мисс Бриггз, разоблачив мистера Мериуэзера, пыталась вовлечь его в кражу, а мистер Мериуэзер отказался из-за угрызений. По ходу дела обнаружилось, что мистер Мериуэзер — не мистер Мериуэзер, а мистер Бейли.

Лорд Икенхем вздохнул. В принципе ему нравилась честность, но не для заговорщика. Плести заговор хорошо с человеком, который утратил совесть лет в шесть и не узнает угрызения, если вы поднесете его на блюде.

— Да, — сказал он. — Как же приняла это леди Констанс?

— Несколько разволновалась, милорд.

— Представляю. И хочет поговорить со мной?

— Да, милорд.

— Чтобы рассмотреть это с разных сторон.

— Вот именно, милорд.

— Ну что ж, — сказал лорд Икенхем, вставая, — могу уделить ей пять минут.

3

Пока Бидж дошел до гамака, а лорд Икенхем — до будуара, прошло минут десять, и с каждой из этих минут гнев леди Констанс восходил на новую ступень. Когда гость вступил в комнату, она как раз думала, что неплохо бы освежевать его тупым ножом. Когда же он еще и улыбнулся, ей показалось, что улыбка эта прошла сквозь ее нервы, как раскаленная пуля — сквозь масло.

— Бидж передал мне, леди Констанс, что вы хотели меня видеть, — сказал лорд Икенхем, улыбаясь все сердечнее.

Нет, подумала леди, тупой нож — это мало, тут подошло бы что-то вроде разладившейся пилы.

— Садитесь, — холодно сказала она.

— Спасибо, — сказал он и сел. — О! — прибавил он, увидев фотографию. — Да это Джимми Скунмейкер! Недавно снимался?

— Да.

— Постарел. Идут годы, идут. Я и сам старею, но не вижу. Прекрасный человек. Вы знаете, что он сам воспитал нашу Майру? Жена умерла, а он… Ну и я, конечно. Мы ее купали. Намылишь ей спинку… как будто угря массируешь. Давно это было! Помню…

— Лорд Икенхем! — сказала леди Констанс голосом Снежной Королевы. — Я позвала вас не для того, чтобы слушать воспоминания. Вы покинете замок немедленно. — И добавила сквозь зубы: — С мистером Бейли.

Что-то получилось не так. Она надеялась, что при этих словах он просто сгорит со стыда, но ничуть не бывало. Он рассматривал другую фотографию, ее покойного мужа.

— Лорд Икенхем! — снова сказала она, не давая ему начать расспросы.

Он обернулся к ней.

— Ах, простите! Отвлекся. Милые, старые дни… Вы хотите покинуть замок, я не ослышался?

— Это вы его покинете. Лорд Икенхем удивился.

— Вроде бы я не собирался. Вы уверены, что именно я?

— Вместе с мистером Бейли. Как вы смели его привезти? Лорд Икенхем задумчиво погладил усы.