Лорд Эмсворт и другие - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2012)

Леди Констанс сидела у стола, барабаня по нему пальцами, и лорду Икенхему показалось, как всегда в ее присутствии, что время потекло вспять, а перед ним — гувернантка. В те дни он прежде всего думал о том, ударит ли она, его линейкой, так что он обрадовался, увидев в руке у леди только перочинный ножик слоновой кости.

Сама она приветливой не была, но была красивой, почему бы Скунмейкеру не влюбиться?

— Садитесь, пожалуйста, лорд Икенхем.

Он сел, она помолчала, видимо — подыскивая слова. Потом со свойственной ей отвагой приступила к делу:

— Завтра приезжает отец Майры, лорд Икенхем.

— Да, я слышал. Я как раз говорил Данстаблу, как хорошо увидеть его после стольких лет.

Судя по легкому облачку на челе хозяйки, ее не волновали чувства этого гостя.

— Интересно, потолстел он или нет. Ему надо следить за калориями, он склонен к полноте.

Судя по тому же облачку, леди Констанс не собиралась говорить и об этом.

— Это я его вызвала. Послала «молнию».

— После нашей с вами беседы?

— Да, — сказала леди Констанс, заметно вздрогнув. — Пусть увезет Майру в Америку.

— Так, так… Вы ему это написали?

— Нет, конечно. Я бы не хотела, чтобы он узнал о ее увлечении. Трудно объяснить, почему я позволила мистеру Бейли приехать в замок.

— Трудно, вы правы. Джимми бы очень удивился.

— С другой стороны, надо как-то объяснить, почему я его вызвала. Вам ничего не приходит в голову, лорд Икенхем?

Сказав все это, она поджалась. Гость широко улыбался ей, а уж этого она совсем не хотела.

— Дорогая леди Констанс, — радостно ответил он, — нет ничего проще. Вы ему скажете, что его дочь обручилась с Арчи Гилпином, а вы хотите, чтобы он с ним познакомился. Как же иначе? Любящий отец обидится, если его не вызовут. Вот и все, не правда ли?

Леди Констанс разжалась. Она по-прежнему считала лорда Икенхема общественно опасным, но была достаточно честна, чтобы признать за ним всеведение.

2

Поезд, отходивший от Паддингтонского вокзала в одиннадцать сорок пять (первая остановка — Свиндон), подошел к станции Маркет Бландинг, и из него вышли лорд Эмсворт и Джеймс Р. Скунмейкер.

Американские финансисты бывают разных размеров, от маленьких, как уклейка, до величаво-солидных; Скунмейкер принадлежал к последнему виду. Голова у него была крупная, лицо — красивое, хотя и перерезанное, словно маской, очками в черепаховой оправе. В молодости он играл в американской сборной и сейчас выглядел так, словно легко защитит ворота, только не умелым рывком, а властным взором.

Вид у него был точно такой, какой и должен быть, если ты долго едешь вместе с лордом Эмсвортом; однако, увидев стройную фигуру на перроне, он повеселел.

— Фредди! — удивленно воскликнул он. — Ах, черт!

— Привет, Джимми.

— Откуда ты здесь?

— Да так.

— Ну и ну! — сказал мистер Скунмейкер.

— Ну, ну, ну! — сказал лорд Икенхем.

— Ну, ну, ну, ну! — сказал все тот же Скунмейкер. Беседу их прервал лорд Эмсворт, которому не терпелось добраться до блаженной спальни и раздеться. Особенно его мучили ботинки.

— А, Икенхем! — сказал он. — Машина здесь?

— Рвет удила.

— Тогда поедем?

— Вот что, — сказал лорд Икенхем. — Я понимаю, вам нужно переодеться…

— Ботинки снять…

— Они прекрасны.

— Они очень жмут.

— Держитесь, Эмсворт! Вспомните китаянок. Разве они жалуются? Да, так мы с Джимми лет пятнадцать не виделись. Я бы его повел в «Герб». Хочешь пива, Джимми?

— Ах! — сказал мистер Скунмейкер.

— Значит, мы вас грузим в машину, а сами придем позже. Грузить лорда Эмсворта в машину было всегда нелегко — ноги его обретали сходство со щупальцами спрута, — но все обошлось, и лорд Икенхем повел друга под сень деревьев, где недавно проходили переговоры между лордом Тилбери, герцогом и Лавандой Бриггз.