Егерь Императрицы. Унтер Лёшка - Андрей Булычев (2020)

– Кто такие, откуда и как в плен к туркам попали? – бросил Лёшка, присев на корточки перед самым старшим по возрасту, одетым в чёрную меховую телогрейку и шаровары, без шапки и сапог.

– Ја сам старији, разговарај са мном, – раздалось сбоку, там, где лежал молодой и высокий мужчина. Язык был понятный и перевода не требовал.

– Развяжите пленных! – отдал своим солдатам команду Лёшка и представился сам: – Старший сержант армии её императорского величества Егоров Алексей. Егерская команда Ахтырского пехотного полка. С кем имею честь? – и он посмотрел вопросительно на растирающего запястья рук мужчину.

– Живан Милорадович. Српске стрелице. Ја сам шеф одреда. Највероватније оно што је од њега остало (Сербские стрелки. Я старший отряда. Вернее, всего того, что от него осталось. – серб.), – и серб кивнул на своих товарищей.

– Ого-о, – протянул Алексей. – Эка вас так далеко от Родины-то занесло. Тут от Балкан, небось, все восемьсот верст, и то это если по прямой будет. Как только дошли-то до нас, братцы?

– Далеко, далеко. Дуго смо шетали. Читав одред је путем нестао. Мислили смо да ћемо бити готови ако не за вас. Хвала браћо! (Далеко, очень далеко. Долго шли. Весь отряд сгинул по пути. Думали, и нам конец, если бы не вы. Спасибо вам, братья!) – и серб попытался встать на своих онемевших от долгого спутывания ногах.

– Тихо, тихо, Живан, – подхватил под руку Милорадовича Лёшка. – Подожди немного, сейчас кровь разойдётся, вот тогда и походишь. Он оглядел остальных сербов. Двоих связанных уже освободили, и они так же, как и их командир, растирали свои онемевшие конечности. А двоим их товарищам помощь уже не требовалась. Оба были жестоко умучены, и, глядя на растерзанные и обожжённые тела, Алексей только лишь покачал головой. – Не любят они вас, брат Живко, шибко не любят турки сербов.

– Као и твој брат. У сваком Србину постоји део Руса. Ми смо с Русима људско море, а без Руса пола кола (Так же как и вас, брат. В каждом сербе есть часть русского. Нас с русскими – людское море, а без русских – полтелеги), – и, чтобы его лучше поняли, изобразил всё это жестами. Да всё и так-то было всем понятно.

– Так, быстро всё тут заканчиваем! – отдал Алексей команду. – Сербов и трофеи забираем с собой и быстро, очень быстро уходим все отсюда. Не ровён час, эти обиженные за своей похлёбкой вернутся, вот и окажемся мы тогда на их месте.

Через десять минут на поляне остались лишь догорающие костры, трупы да постанывающие раненые, которым была предоставлена свобода и шанс на жизнь.

Ночевали в своей ложбине, окружившись караулами. На ужин теперь была баранья похлёбка из захваченных у турок котлов и разваренное, вкусное мясо.

– Мне нужно до ваших старших, – попросил Лёшку Милорадович. – У меня к русскому командующему послание, зашитое в жупан, – и он кивнул на свой кафтан под телогрейкой и, чтобы русский понял его язык надёжнее, распахнул верхнюю одежду, демонстрируя подкладку.

– Не нужно, Живан, я всё понял, – кивнул Лёшка, – завтра утром я дам провожатых из своих егерей, и они вам помогут добраться в штаб бригады.

– Хвала ти, брате! – прижал ладонь к сердцу Милорадович.

– Не за что, брат! – улыбнулся Лёшка. – Сербы и русские – братья навек! Ложись давай спать, скоро уже утро.

А сам Алексей, ложась, думал: «Этот славянский, братский народ действительно, пожалуй, единственный из всех европейских, кто никогда, НИКОГДА не предавал Россию и русских! Это в отличие от всяких там «братушек» и прочих, за свободу которых было пролито столько русской крови. Но это всё в будущем, а пока нужно было эту кровь проливать все эти два долгих и яростных века! Всё, а теперь спать…»

– Хвала, браћо! – поблагодарили своих освободителей сербы, уходя в сопровождении егерей по дороге.

– Хвала ти, брате Алексей! Я буду проситься к тебе, у тебя хороший отряд, – обвёл провожающих взглядом Живан и побежал догонять Милоша с Петаром.