Холодный ветер перемен - Скляренко Алексей

— Ноль! — закончил отсчёт Шкип и начал фразу, — Столк… — как экраны рубки залило слепящим светом и Макс почувствовал как страшный удар где-то внутри головы бьёт по мозгам, разрывает их на части и одновременно, в физическом плане, его тело вышибает из пилотского кресла. Потом темнота и беспамятство, полное, без боли чувств и эмоций…

— рубка "Игла", Зорг -

Страшный удар обрушился на массивную связку из двух кораблей и давшая сбой система жизнеобеспечения позволила инерции приложить его головой об пульт. С размаху, со всей дури. От серьёзных травм спас шлем скафандра и соблюдение инструкций.

Первое, что обнаружил Зорг после реанимации кибердоком, это огляделся и тишину в рубке. Свет был, вахта рубки включая Макса в отключке, двое на рабочих местах, остальные кто где. С ними потом, чуть позже, молчат маршевые двигатели.

Почему? Быстрый взгляд на инженерный экран инженера, на состояние систем корабля, немного успокоил. Левый борт в районе лётной палубы в красном, остальное по разному. Часть в зелени, в полностью исправном состоянии, часть в пограничной, ни то, ни сё, часть в красном, в ремонт или на выброс.

— Шкип, что с двигателями, что с разгоном?

Его вопрос командному искину вслух, на десяток секунд повис в воздухе, оставался без ответа. Такое с этим командным искином бывало, но ситуация на корабле требовала прояснения и за это время очнулся Фош, как раз к докладу искина.

— Диагностика двигателей, ещё пять минут…

— Как ты? — на автомате спросил Зорг у впившегося глазами в экраны инженера и услышав короткое, — Хуже бывало, выживу, — попросил, — разберись с двигателями, уходить надо…

Судя по горевшему жёлтым наружному индикатору скафандра, Максу досталось больше всего и пока до рубки добрался Тэкис, и приходили в себя остальные члены вахты, Ворш, Сергачёв и присутствавший в качестве наблюдателя Синцов, ситуация с его здоровьем не изменилась. Скорее ухудшилось, индикатор состояния угрожающе приблизился к оранжевому спектру.

— В реаниматор!

Коротко бросил ворвавшийся в рубку Вулф и на невысказанный вопрос Ворша ответил, — Надолго, на двое, трое суток и чуть помолчав добавил.

— И не только Макс, ему ещё повезло. Трое техников попали под взрыв на лётной палубе, если я не ошибаюсь, Звонарь и два Ивана — Федотов и Харин. Эти ниже пояса всмятку, в месиво из костей и мяса… Их в стазис камеру, иначе никак.

— Мои, — тихо прошептал приходящий в себя Сергачёв, — как же так?

— Осколок от Арха, — оторвался от своих экранов Фош.

— Не повезло нам натолкнуться на него на такой скорости… Пробил защитное поле, броню в районе лётной палубы и взорвался внутри её…

После чего, отыскав глазами Зорга, доложил, — Диагностика закончена, левый двигатель на выброс, разгоняемся на трёх, тягу отрегулируем на ходу.

На выброс, так на выброс, после человеческих потерь это уже не имело значения и Зорг дал отмашку.

— Запускай машину, достаточно на сегодня приключений. Разгоняемся!

Чистое пространство впереди и гул маршевых двигателей, поначалу негромкий, с посекундным нарастанием, успокоили всех, сбросили с плеч неопределённость. Через двадцать минут, по расчётам Шкипа, они прыгнут и пора просмотреть материал для отправки в штаб флота. Их последний отчёт, вырезать из него лишнее, которое не стоит показывать.

Жаль, Макс вышел из строя, а с ним и Чен, не с кем уточнить, хотя… И Паол Зорг, откинувшись в кресле, чисто для успокоения совести, позвал, — Чен!

Вполне реальная голограмма древнего искина появилась в рубке мгновенно, рядом с его креслом.

— Отчёт? — чисто для проформы спросил он и со словами, — Всё уже готово, отправляй! — скинул на его нейросеть довольно объёмный файл.

***