Обманувший смерть - Романович Роман

Сама девчонка больше всего напоминала старшую сестру. Архетип старшей сестры, если так можно сказать. Взгляд строгий, следит за мальчишками, помогает готовить, раны обрабатывает. В общем, наводит порядок. Волосы у неё темные и коротко стриженные, едва дотягивают до каре. Фигура — едва проступают женские черты, трудно сказать наверняка, потому что типичная одежда детей — сто одежек в несколько слоев. Бесформенная — это лучшее слова, которым можно описать стиль одежды.

Если Мия активная, за всем следит, то вторая девочка наоборот — тихая и незаметная. Помогает, чем может, по большей части молчит. Лет ей, навскидку около десяти. Худенькая, глаза вечно испуганные.

Мальчишки… Волчонок, Бегунок, Болтля и ещё двое. Сева и Гера. Братья, как ни странно. Похожие друг на друга, любящие соперничать — я постоянно замечал, как они толкаются. Если это видела Мия, то давала им подзатыльники, братья на пару минут замолкали, но стоило надзору снизиться, как возобновляли поиск ответа на извечный вопрос — кто круче.

Наконец, жильцы пробудились. Первой вниз спустилась Тётушка, разбудила девочек, а те мальчишек. Меня будили последним и успел заметить удивление на лице Мии, когда та застала меня сидящим в позе для медитации.

— Ээ… А что ты тут делаешь?

— Да вот, проснулся раньше и немного позанимался.

— Чем? — голос её был полон одновременно и любопытства и подозрительности.

— Разминка, растяжка, отжимания, хочу привести тело в порядок, — честно ответил я ей.

— Разминка? — раздалось где-то рядом и в дверном проёме показалась голова Волчонка. А вместе с ним его беглый оценивающий взгляд. — Это зачем?

— Чтобы быть сильнее, быстрее и ловчее.

— Оу, — только и выдал он, после чего задумался, ещё некоторое время посмотрел на меня и свалил. Эту сцену Мия наблюдала молча, потом сказала, что скоро будет завтрак и убежала.

Во время завтрака Тётушка расспросила каждого, как у него самочувствие, где и что болит. Но парни вчера отделались легко, обошлось без травм. А вот после… На удивление, нас предоставили самим себе.

Женщина же ушла наверх и, может мне и показалось, но кто-то постучал во входную дверь квартиры.

Что могут делать дети, если их предоставить самим себе? Конечно же, пойдут играть. Я вышел с ними, но далеко они уходить не стали.

— Сегодня нам лучше держаться вместе и рядом с домом, — пояснил Волчонок, — Сюда не придут, но вот подловить на улицах могут.

— И чем вы будете заниматься весь день?

— Да ничем, — пожал он плечами, — Может Тётушка какое поручение даст. У неё сегодня день посещений, сейчас начнут захаживать гости. Слушай, а ты где так драться научился? Неплохо держался, лучше, чем мы все вместе.

Волчонок говорил прямо, я видел в его глазах интерес и никакой обиды. Простая констатация факта, что есть тот, кто оказался в чем-то лучше их.

— Да меня дома учили, — почти честно сказал я. Умолчав, что дом был в другом мире, — Но я сейчас после ранения слабый, мало что могу.

— Если ты это называешь слабость, то, что сможешь, когда выздоровеешь? — прищурился Волчонок.

— Ну… Мне сложно сказать, — не говорить же ему, что я вражеских пацанов буду голыми руками рвать на части? Гипотетически. Так-то убивать детвору не собираюсь.

— Понятно.

Волчонок потерял интерес и пошел бегать со своими. У них тут даже мяч нашелся, который они и стучали об стену.

А я вернулся в дом. Закрылся в комнате, сел в медитацию и стал гонять энергию по телу.

***

— Волчонок, ты знаешь, что делать. Завтра Пасть откроется, и нужно собрать плоды. Я бы вас не посылала, но… Ты и сам знаешь, что к чему, — тяжело вздохнула женщина.

— Не беспокойся, Тётушка, мы будем аккуратны.

— Если встретите других мальчишек, то в драку не ввязывайтесь. Если что, убегайте.

— Ага, чтобы потом снова голодать и в холоде сидеть? — нахмурился Волчонок.