Досужие размышления досужего человека - Джером Клапка Джером (2012)

Я отнесся к ней несправедливо: она меня обгоняла. Приблизившись к следующему углу, я уже слышал барабанную дробь, и не успевал пройти и четверти мили, как она начинала меня по-настоящему преследовать. Я запрыгивал в трамвай и ехал несколько миль, а затем, решив, что оторвался, продолжал прогулку. Пять минут спустя мне на пятки наступало другое подразделение. Я прокрадывался домой, а бельгийская армия продолжала преследовать меня, не прекращая ликующе барабанить. Покоренный, опозоренный, навеки растеряв свою сдержанность и гордость, я пробирался в свою комнату и плотно закрывал за собой дверь. Только тогда победоносная бельгийская армия возвращалась в свои казармы.

И если бы они преследовали меня с оркестром! Я люблю оркестры. Я мог бы бездельничать напротив гарнизона, слушая, как играет оркестр, и не имел бы ничего против, если бы она следовала за мной с оркестром. Но похоже, бельгийская армия не любит оркестры. У нее есть только барабан. И даже не настоящий барабан – не то, что я называю барабаном. Это детский барабанчик, из тех, на каком когда-то играл я сам до тех пор, пока его у меня не отняли и не пригрозили, что, если услышат еще хоть один звук, этот барабан разобьют прямо о мою голову. С таким барабаном трусливо расхаживают взад-вперед, когда тебя некому остановить. Никто не рискнет играть на нем, если рядом твоя мать. На нем даже не играют, просто ходят и лупят по нему маленькой палочкой. Здесь нет мелодии, здесь нет никакого смысла. Он даже ритм не выдерживает! Поначалу, услышав его издалека, я думал, что это барабанит какой-нибудь уличный мальчишка, которому полагается быть в школе или заниматься делом, качая в коляске младенца, и я прятался в темных дверных проемах с твердым намерением выскочить оттуда и надрать ему уши, когда он пойдет мимо. К моему изумлению, в первую же неделю я обнаружил, что это бельгийская армия. Видимо, она приготовляла себя к «ужасам войны» и тем самым превращала меня в человека, готового добиваться мира любой ценой.

Мне говорят, что эти армии необходимы для сохранения спокойствия в Европе. Но я готов пойти на риск случайной заварушки. Не может ли кто-нибудь сообщить им, что они давно вышли из моды с этими своими перьями, да еще и увешанные скобяными изделиями, – взрослые мужчины, которых нельзя отправить на прогулку без сопровождения нескольких опекунов, дующих в жестяной свисток и лупящих в игрушечный барабан, чтобы удержать их в строю и не дать разбежаться в разные стороны: можно подумать, что это цыплята! Орда солдат с котелками, мисками и скатками, и все эти смертоносные штуки привязаны к ним и брякают в такт мелодии, невольно наводя на мысль о Белом Рыцаре, которого Алиса встретила в Стране чудес. Мне кажется, что для практических целей – чтобы сражаться за свою страну или сражаться за чью-то еще страну, что, в общем-то говоря, куда более популярно, – очень важно, чтобы определенная часть населения умела хорошо стрелять из ружья. Каким образом умение ровно стоять в шеренге и выворачивать носки поможет вам в современных условиях ведения войны? Это один из тех вопросов, который не в состоянии постичь мой интеллект.

В Средние века, когда сражались врукопашную, один на один, совместные точные движения, вероятно, были преимуществом. Когда армии были всего лишь железными машинами, выполняющими простую задачу – стереть противника с лица земли, нанесение одновременного удара тысячью рук входило в условия игры. Но сейчас, когда мы стреляем из укрытия бездымным порохом, мозги, а не грубая сила, индивидуальное мышление, а не объединенная сплоченность – вот результат, к которому, вне всякого сомнения, нужно стремиться. Не может ли кто-нибудь, как я уже предложил, объяснить военным, что в наши дни место муштрующего сержанта в каком-нибудь музее антиквариата, под стеклянным колпаком?