Радиант - Бушков Александр Александрович

Впрочем, блицкриг должен был начаться чуточку позже, сначала следовало проверить, как обстоит со вторым средством, имевшимся в его распоряжении. Надежды на успех нешуточные: коли уж все отлично прошло с первым...

Да нет, не прошло, из чистого суеверия не следует забегать вперед, задание считается выполненным лишь тогда, когда группа вернулась на базу...

Он сидел, глядя на приотворенную створку окна, откуда по-прежнему налетали порывы сырого ветра, а то и горсть снежинок. Наконец Золотые Шмели вереницей потянулись в комнату, летели прямо к футляру и замирали в гнездах. Вернулись без потерь. Дождавшись последнего, Сварог встал и с облегчением захлопнул створку. Вернулся к пульту Шестого. Там, за плечом Обезьяна, уже стояла Канилла, неотрывно глядя на пустой пока что экран.

Подготовка заняла гораздо больше времени, чем обычно — на Таларе все нужные координаты заданы давным-давно, а здесь приходится привязываться к местности... Не менее квадранса на фоне подробной карты столицы светились синие концентрические круги, пересеченные восемью линиями (по числу сторон света и направлений), покачивалась вправо-влево стрелка компаса, вспыхивали и гасли загадочные знаки, которых Сварог не знал, да и не было в том нужды.

Ну, наконец... Канцелярию недр он изучил мельком, хватило пробежки по первому этажу: длинные широкие коридоры неистребимо казенного вида погружены во мрак, самые обычные канцелярские кабинеты, на всех населенных людьми планетах похожие друг на друга, как две капли воды, разве что с поправкой на уровень техники: уныло — аскетичные, скучные. Обширные помещения, занятые длиннющими высокими стеллажами с бесконечными рядами пухлых картонных папок. Этим можно и ограничиться, вряд ли тут найдется что-то интересное — размеры Канцелярии свидетельствуют лишь о том, что горному делу тут уделяется непропорционально много внимания и трудов — но мы и так знаем причину...

Бот и высокая ограда «королевской камнерезной фабрики». На сей раз наблюдения были долгими и скрупулезными. Огромное здание фабрики, несколько домов, крайне похожих на жилые — точнее, на казармы, такой уж у них вид. Несмотря на время — то ли поздняя ночь, то ли раннее утро — в распахнутые ворота въезжают обозы с рудой, тянутся наружу разгрузившиеся. Так и что же у нас происходит с рудой, точнее, с кусками очень знакомого по цвету необработанного камня? Того самого, из которого сделаны «тарелочки» и символы богов и богинь?

Интересные вещи с камнем происходят. Мешки спускают подвал по крутому деревянному помосту своим ходом... а внизу их подхватывают проворные работники, перегружают на тележки, увозят по широкому пандусу на первый этаж. А там уже совершенно другой мир, там технологии, превосходящие здешний уровень развития с его кузницами и примитивными станками, которые приводит в действие ремесленник, и трудяга и сам себе механизм. Во всю длину зала (освещенного, блин, электричеством!) тянутся в четыре ряда металлические, несомненно, высокие короба, кое-где отстоящие друг от друга, соединенные конвейерными лентами. Камень загружают в широкий проем первого короба, по конвейерам неспешно проплывают изделия разной степени готовности — и, наконец, из последнего выезжают готовые «тарелочки», которые столь же проворно пакуют рабочие, складывают в ящики из тонких досок, перекладывают стружками, уносят на склад.

Что у нас на втором этаже? Да та же картина, только здесь на выходе — не тарелочки, а символы, которые в соседнем помещении уже вручную дополняют ремешками для ношения на шее. Работа кипит прямо-таки по-стахановски, полное впечатление, что они собрались облагодетельствовать своими поделками всех жителей Талара...

На третьем и последнем этаже — снова символы. Кажется, понятно, почему их больше: «тарелочки» — все же бытовое украшение, не всякий и соблазнится, а вот богов и богинь приверженцы оных, как свидетельствуют доклады людей Интагара, раскупают в гораздо большем количестве. Неплохо продумано.