Радиант - Бушков Александр Александрович

Встал должником из-за стола,

и не побьют его со зла...

Он протанцевал с Яной еще два танца (капитан, оставив всякие поползновения, держался в сторонке), столь же быстрых. Потом свет пригасили, раздалась медленная, томная мелодия фальтарады — самого близкого к танго из покинутого Сварогом мира таларского танца, по неведомым причинам тоже отнесенного к простонародным (каковые на балах Империи, в отличие от земли, танцевали часто и охотно).

Яна колыхалась в его объятиях, склонив голову ему на грудь, а поскольку стоял полумрак, ладони Сварога, что греха таить, никак не могли определиться с границами талии.

— Положи руки, куда следует, — шепнула Яна. — Я же тоже не железная, а до конца вечера столько времени...

Он подчинился.

— Ты как-то резко повеселел...

— Яночка, мы наконец-то стронулись с места, — так же тихо ответил Сварог. — А это уже кое-что...

— Тем не менее ты не спешишь во флигель...

— Тактика допроса, — сказал он. — Пусть посидит и помучается неизвестностью.

— Мне бы тоже хотелось пойти...

— Не стоит, — серьезно сказал Сварог. — Интагар будет держаться скованно, ты его стеснишь своим присутствием. В его представлении императрица обязана пребывать в недосягаемых высях и выслушивать доклады.

— Когда мы с ним общаемся во дворце, я что-то в нем не вижу особой скованности.

— Так то во дворце, — сказал Сварог. — А тут — допрос с пристрастием в мрачном сыром подвале.

— Ты же его не стесняешь своим присутствием?

— Ты императрица, а я — король, — сказал Сварог. — Значительная разница. Королям как-то даже и полагается по должности...

После фальтарады он протанцевал с Яной еще быстрый ригодон, выпил у столика бокал вина, посмотрел на часы. С тех пор как лейтенанта повязали, прошло три квадранса — вполне достаточно. Воспользовавшись грянувшим очередным быстрым танцем, он шепнул Яне:

— Оставьте мне свободное местечко за столом, ладно? Чувствую, могу припоздниться...

Незамеченным покинул зал, вышел через парадный вход направился к флигелю. Уже на крыльце спохватился, движением руки и коротким заклинанием убрал маску — вестибюль охраняли верзилы из его спецназа, ребята решительные и магией не владевшие, так что был реальный риск до полного выяснения схлопотать по организму. А так — обошлось, узнали, пропустили и показали, куда идти.

Кабинет Интагара оказался обставленным уже полностью: полка с бумагами, железный ящик с хитрым запором для особо важных дел, компьютер. Сварог сел напротив верного бульдога, спросил:

— Как он там?

— Должно быть, ему невесело, — сказал Интагар с подобием улыбки. — Камеру для ожидания мои ребята оборудовали на совесть: окна нет, каморка мрачная и сырая, всей мебели — ворох грязной соломы. Они туда даже парочку здоровенных крыс запустили, для пущего колорита. Классическое «мрачное узилище», дальше некуда.

— Ну, с крысами они, может, и перегнули палку, — задумчиво сказал Сварог. — Хотя... Ладно, пусть остаются крысы. Колорит так колорит, смотришь, на кого-нибудь из постояльцев как раз крысы и окажут самое большое впечатление — понятно, до экскурсии в пыточную... Ну, а теперь слушайте...

Он изложил всю историю, опуская мелкие подробности. Ничего тут не поделать, о Велеретте умолчать было нельзя. При первом упоминании о ней на лице Интагара мелькнула тень страдальческий грусти, но он, конечно, не позволил себе вопросов и высказываний, не относящихся к делу. Все ж кремень-человек.

— Вот такие дела... — сказал Сварог, закончив. — Кстати, как он себя вел?