Слово и сталь - Васильев Андрей (2014)

Азов молча кивнул, явно отметив «хоть с этим».

– Ну, вроде все – Зимин щелкнул пальцами – Киф, прими душ и часика через три жду тебя у себя. Коньяку выпьем.

– Опять коньяк – возмутилась Вика – Ему лекарства пить надо теперь, а не этот ваш клопомор.

– Мне идти не в чем – пожаловался Зимину я.

– Я же тебе вчера костюм прислал? – озадачился он.

– Так отняли – я показал на все еще находящихся здесь охранников. Сашу подняли, но ноги у него не шевелились – Да и грязный он теперь, они же меня ногами прямо в нем месили.

– Вот скоты – возмутился Зимин – Вы в своем уме? Это же от Шеппарда костюм был!

– Удержим из зарплаты – пообещал Ватутин – Выплатят.

– Выплатят они – Зимин нехорошо глянул на Азова – Думаю, Илья Павлович, что количество вопросов к тебе скоро достигнет критической массы. Почему спала служба внутреннего наблюдения? Почему не был предупрежден персонал? Где твоя хваленая Бэлла, почему Виктория Евгеньевна одна по улицам бегает? Почему какие-то громилы сами решают вопросы с нарушителями режима? И это я только начал спрашивать.

– Ты, Макс, не перегибай – вмешался вдруг в разговор Валяев – Где Илья Павлович и где внутреняя охрана? Это ведомство Ватутина, с него и спрос, хоть, конечно, формальное соподчинение и есть. Но при этом дело Азова отпор внешнему врагу давать, а не каждому дуролому-охраннику фотку Кифа под нос совать.

– Будут вопросы – я на них отвечу – резко сказал безопасник Зимину, игнорируя поддержавшего его Валяева – И не перед тобой мне держать отчет, если ты помнишь. А что до Бэллы и ее сестры – ты знаешь, где они сегодня, не валяй дурака. Что до Виктории Юрьевны… Принимается.

– А я с тобой согласен – как-то легко произнес Зимин – И, в том, что где сестры сегодня я знаю, и в том, что ответ тебе не перед мной держать. Только вот ответишь ты там за все сразу, смею тебя заверить. И вот еще что – тебя я вечером не жду, посиделки будут только для своих. Виктория Евгеньевна, примите мое восхищение, «Радеон» перед вами в большом долгу. Как Лебедянский появится – сразу доложить мне. Да, вот что еще. Кит, я тебе так скажу – кабы Илья Павлович этот отпор внешнему врагу, о котором ты мне говорил, давал, то у меня бы и вопросов к нему не было.

Он поцеловал Вике руку, развернулся и ушел в сторону лифта, туда же, чуть погодя, поковыляли охранники, за ними отправился Азов, который явно хотел нам что-то сказать, видимо о том, что ему нужны показания, но, глянув на наши с Викой лица только приказал –

– Здание не покидать, завтра поговорим. И без часов даже на горшок не ходить!

В коридоре, припорошенным крошкой, выбитой пулей из потолка остались только мы с Викой, Валяев и Генриетта.

– Пойду досыпать – зевнула она и ушла к себе. Спящая царевна, блин.

– Никит, так что с шмотками? – вопрос-то следовало решать – Пропуск мне обещали, так и не дали. Сигарет у меня нету.

Валяев меня похоже и не слышал, он думал о чем-то своем.

– Никит – дернул его за рукав я – Валяев!

– Чего тебе? – точно, он меня даже не слышал.

– Одежды мне – зло сказал ему я – Пропуск! Сигарет!

– Хлеба и зрелищ – Валяев покрутил пальцем у виска – Ты совсем рехнулся, я что тебе, завхоз?

Он достал из кармана бумажник, вынул из него стопку купюр, сунул их мне в руку, после чего тоже пошел к лифтам.

– Вот как-то так – я посмотрел на Вику и помахал деньгами – Всё, как всегда.

– Я бы выстрелила – Вика думала о чем-то своем – Выстрелила.

– Воительница – я обнял девушку, которуя явно потряхивало от эмоций – А что было бы потом?

– Потом – наши взгляды скрестились, в ее глазах была бездна – Какая разница, что было бы потом?

– Большая – как мне объяснить ей, что делать то, что от тебя ждут проще, чем это не делать – Потом надо было бы как-то жить.