Тайные сестры - Максвелл Энн

— Настолько часто, что этому даже есть название. Спасательная археология.

— Звучит мрачно.

— Это лучше, чем вообще никакой археологии. Сейчас в бассейне Сан-Хуан работают около пятисот профессионалов. И чем дольше они копают, тем больше находят.

Машина выехала на узкую, но ровную дорогу. Кейн прибавил скорость.

— И что же им удалось найти? — продолжала спрашивать Кристи.

— Они обнаружили целую сеть дорог, которые простираются по всему Колорадо и доходят до штата Юта.

— Дороги? Настоящие дороги, такие, как строили римляне в Англии?

— Самые настоящие. Шириной в двадцать футов и прямые, словно солнечный луч, вне зависимости от рельефа местности — будь на пути яма, глубокая, как сама преисподняя, или высочайшая гора. Там, где был спуск или подъем, они строили ступени.

— Очевидно, дороги строили мужчины, — засмеялась Кристи. — У женщин хватило бы ума обогнуть препятствие.

Кейн улыбнулся. Улыбка его казалась особенно белозубой на фоне густой черной бороды. Кристи вдруг поняла, что ей хочется видеть улыбку снова и снова.

— Анасази строили свои дороги задолго до того, как сюда пришли испанцы. Они не знали ни колес, ни лошадей, так что для них не составляло труда спуститься по ступенькам.

— Как же им удалось построить такие дороги?

— Возможно, это был рабский труд, — пожал плечами Кейн, — хотя не один университетский профессор бросит в тебя камень, если ты ему это скажешь. Они предпочитают думать, что рабство придумали белые люди.

Кристи рассмеялась:

— Я надеюсь, ты получил свой диплом заочно?

Кейн кивнул.

— Анасази вовсе не были простыми благородными дикарями, этакими первобытными коммунистами, — продолжал он. — Несмотря на отсутствие письменности и металлургии, они создали уникальную, ни на что не похожую цивилизацию. Астрономы даже нашли свидетельства, что каньон Чако мог быть гигантской лунной и солнечной обсерваторией.

— Как Стоунхендж?

— Тот же принцип, но другое назначение.

— Какое?

— Для выживания. Когда летний сезон очень короток, посадить бобы или овощи в нужное время — вопрос жизни и смерти.

Кристи кивнула, по-прежнему глядя скорее на Кейна, чем на расстилавшуюся равнину. Восхищение, с которым Кейн говорил о своем любимом предмете, напоминало ей ее собственный восторг при виде нового, необычного покроя одежды.

— Буквально каждый день появляется огромное количество новой информации, — увлеченно продолжал Кейн. — Так много, что университеты уже не могут держать ее под замком. Они волей-неволей вынуждены считаться с такими гробокопателями, как я, и даже приглашают их иногда на свои ученые заседания, чтобы послушать о новых находках.

— Видимо, твои исследования важны для них, — заметила Кристи.

Он рассмеялся.

— Да. Например, я нашел здесь предметы, которые, очевидно, были привезены издалека.

— Например, перламутр с побережья Тихого океана, — подсказала Кристи.

Кейн бросил на нее одобрительный взгляд.

— А также медные колокольчики и перья попугая из центральной Мексики, — добавил он. — Торговые связи со странами, находившимися на расстоянии почти двух тысяч миль!

— Да, вот так империя! Что же с ней случилось? Почему она вдруг исчезла?

— Этого никто не знает.

Кристи огорчилась:

— Почему?

— Из-за отсутствия письменности. Все, что мы знаем, — это то, что империя начала разрушаться в двенадцатом веке, почти сразу же после того, как община из каньона Чако достигла вершины своего развития. Сестры именно оттуда. И здесь мы сворачиваем с дороги.

— С какой дороги? — пробормотала Кристи.

Вместо ответа Кейн сбавил скорость, затем резко повернул направо, направив машину прямо на песчаный откос.

— Кейн! — испуганно вцепилась в сиденье Кристи.

— Держись крепче, родная. Не так страшен черт, как его малюют.