— Я, во всяком случае, уже давно понял, что женщины типа Джо-Джо на самом деле страшны как смертный грех. У тебя еще остались вопросы?

— Нет, — срывающимся голосом ответила Кристи.

— Ну вот и хорошо. А теперь попробуем все-таки отыскать эти руины.

— Ты думаешь, про руины она не придумала?

— Джо-Джо может лгать, но это не лжет.

Он разжал ладонь: на ней лежал черепок с орнаментом из черных перекрещивающихся линий.

— Где ты его нашел?

— Там. — Он махнул рукой в сторону.

— Когда?

— За минуту до того, как в меня стреляли.

ГЛАВА 13

— Ты пойдешь с той стороны, — сказал Кейн.

Он указал на вздымающуюся в небо колонну из рыжего песчаника. Кристи без слов повернулась к ней.

— Ищи пиктографы[1] или петроглифы[2].

— Хорошо, — пробормотала она. — Но я не помню, что есть что.

— Пиктографы — рисунки, нанесенные краской, а петроглифы — выбитые на камне.

— Понятно.

Кристи обошла вокруг скалы, но ни на обломках, лежавших вокруг нее, ни на самой скале ничего не было.

— Нашел что-нибудь? — спросила она, встретившись с Кейном, который обходил скалу с другой стороны.

— Нет. Теперь осмотрим белую Сестру.

Под завывания ветра Кристи обошла скалу с одной стороны, а Кейн — с другой. Ничего интересного не было.

— Я так и думал, — огорченно сказал Кейн. — Все выветрилось.

— Выветрилось?

— Скалы слишком открыты всем ветрам. Ветер разрушает их. Если даже и были рисунки, то за семь тысяч лет ничего уже не осталось.

Кристи посмотрела на контуры двух каменных Сестер, простоявших рядом долгие тысячелетия. Стали ли они после этого лучше понимать друг друга?

— Как они выглядели тысячу лет назад? — задумчиво спросила она.

— Почти так же, как сейчас. Тысяча лет — небольшой срок для скалы.

— Подожди… тот рисунок на чаше…

— Что?

— Ты помнишь, как на нем были расположены детали?

Кейн внимательно посмотрел на нее.

— Неплохая идея, Рыженькая, — кивнул он.

Он повернулся и зашагал так быстро, что Кристи едва поспевала за ним.

— Куда мы идем?

— Посмотреть с другого угла.

У Кристи вырвался восторженный возглас. Улыбаясь, Кейн погладил ее по щеке — нежно и так быстро, что она не успела отреагировать.

— Самые близкие родственники анасазей из ныне здравствующих — пуэбло, живущие на востоке Нью-Мексико, — как ни в чем не бывало сказал Кейн. — У их шаманов есть одна важная обязанность — все время следить за восходом солнца.

Он взобрался на плоский каменистый уступ. Подобные уступы часто попадались на их пути, словно плато когда-то было морем, которое вдруг окаменело, и волны превратились в ровные платформы.

— Поднимайся сюда, Рыженькая, — сказал Кейт. — Уступ выше, чем кажется на первый взгляд.

Не успела Кристи потянуться к нему, как его руки обвились вокруг ее талии и он подхватил Кристи с такой легкостью, словно в него никогда не стреляли.

Но Кристи знала, что в него стреляли. Она видела шрам. Она помнила, как исказилось его лицо, когда тогда, в пруду, его вдруг скрутила внезапная боль.

— Самый важный день солнечного календаря — это день солнцестояния, — продолжал Кейн.

Он рассматривал скалу перед собой, словно на ней была нарисована карта сокровищ.

— Что ты ищешь? — спросила она.

— Что-нибудь в подтверждение того, что для анасазей это место было очень важным. Оно должно быть связано с ходом солнца.

— В таком случае нам не повезло. Солнце сегодня прячется за тучами.

Кейн улыбнулся:

— К полудню оно выглянет.

Кристи посмотрела на небо. Он прав: солнце медленно поднималось туда, где облака становились реже. Солнечный диск был так ярок, что даже через облака на него больно было смотреть.