Тайные сестры - Максвелл Энн

— Пожалуй, ты прав, джинсы лучше поменять.

— Раздевайся, — лаконично изрек Кейн. — Все равно я не увижу ничего, чего бы уже не видел.

— Когда? Во сне? — улыбнулась она.

Он рассмеялся и прикрыл глаза рукой.

Кристи стянула свитер и блузку и надела мягкую вылинявшую рубашку, стянула белые джинсы и облачилась в обычные, голубые, такие же мягкие и вылинявшие, как рубашка.

Одежда оказалась ей впору — ну разве, может быть, чуть-чуть велика. Она переложила содержимое карманов в новые джинсы и повернулась к Кейну.

— Я был не прав, когда сказал, что не увижу ничего нового, — произнес тот.

— И что же ты увидел?

— Симпатичное бельишко, Рыженькая.

Проигнорировав его восторги, Кристи вытащила из сумочки кошелек. Кошелек был маленьким, изящным, явно из магазинов Манхэттена. Кристи вытряхнула из него деньги и кредитки и рассовала их по карманам. Кроме рубашки и джинсов, был и еще пестрый шелковый платок, поношенный жилет и вылинявшая красная футболка.

— Кого мне следует благодарить за все это?

— Энджи.

— Она и есть тот самый твой друг?

— Да.

— Она действительно твой друг, если одолжила свою одежду… скажем так, другому твоему другу.

Кейн покосился на Кристи:

— Энджи, как и любому человеку, порой становится одиноко. Поэтому иногда, пока она готовит ужин, я развлекаю ее своими новыми археологическими теориями.

Кристи неопределенно хмыкнула.

— Или я нарублю ей дров, а она погладит мои рубашки. Иногда я учу чему-нибудь ее старшего сына. Энджи так и не научилась читать и писать, но она отлично знает жизнь.

Кристи покраснела.

— Я не имела в виду…

— Имела. Так что я говорю тебе, Энджи — мой друг. Друга найти гораздо сложнее, чем какую-нибудь шлюху.

Они молчали всю дорогу, пока Кейн не въехал в Ремингтон. Он старался держаться подальше от главной улицы, петляя по неасфальтированным улочкам без указателей. Наконец машина остановилась в аллее в полутора кварталах от главной площади Ремингтона.

Дома в Ремингтоне были в основном одноэтажными, и с того места, где они находились, был хорошо виден возвышавшийся над крышами второй этаж здания ремингтонского суда. Посреди площади гордо развевался американский флаг.

— Вон там почта, — Кейн указал на флаг. — Все, что от тебя требуется, — выяснить, который из ящиков принадлежит Джо-Джо.

— А на ключе нет номера? Черт побери, сколько же всего этих ящиков?

— Около ста.

Кристи повертела ключ в руках — вдруг на нем есть номер. Но номера не было.

— Около ста?! — Она покачала головой.

— Начни с конца, с сотого.

— Почему?

— Ящики с первыми номерами уже сто лет принадлежат одним и тем же семьям.

— Логично. А если кто-нибудь увидит, как я шарю по всем ящикам?

— Во всяком случае, лучше это сделать тебе, чем мне. У меня уже лет десять один и тот же ящик, и многие его знают. Я уж не говорю о том, что все здесь знают меня.

— Если здесь все всех знают, то уж тем более на меня обратят внимание.

— Здесь много туристов, много сезонных рабочих, которые могут арендовать почтовый ящик на время. Осенью как раз много народа приезжает и уезжает.

Кристи колебалась.

Кейн потянулся за ключом.

— Нет, — сказала она, — тебя непременно заметят. Когда ты проходишь, все женщины на тебя оборачиваются.

Он удивленно посмотрел на нее.

— Это действительно так, — продолжала Кристи. — Все дело в твоей походке. — Она потянулась к ручке двери. — У тебя такая походка, словно ты хочешь сказать: «Смотрите, вот идет настоящий мужчина с Дикого Запада, а не какой-нибудь городской пижон!»

Кейн вдруг удержал ее.

— Ты забыла кое о чем, — сказал он.

— О чем?

Кейн нежно дотронулся до ее волос.

— О них. Огненно-рыжих и чертовски красивых.

— Ты о моих волосах?