Том 7. Дядя Динамит и другие - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2000)

— Всякий, — ответил лакей, подтягивая веревку, — если у него есть полкроны.

Погрузившись в думы, Сэнди пошла в библиотеку, в которой она собиралась навести порядок. Подумать ей было о чем. Ну, смотрите: без всяких сомнений, Галли сказал Сэму про этот день и уж наверное объяснил, какие он дает возможности. Если Сэм проникнет в замок, встреча неизбежна. Возможно, он не станет курить, не станет он и щупать предметы; но из ряда — выйдет непременно. Что для него дворецкий, что два лакея?! Выйдет и будет бродить, пока ее не найдет.

Она его видеть не хотела, даже издали. Да, разлука с ним образовала в ее сердце примерно такую дыру, как котлован для небоскреба, — но что поделаешь! Время как-нибудь поможет, а не сумеет — все равно; человеку, который сказал то, что сказал он, нет места в ее жизни.

Дойдя до библиотеки, она принялась за работу, но пыла в ней не было. Обметая книги, складывая бумаги, она думала не о них, а о том, как бы увернуться от встречи.

Помогло ей письмо, найденное в каминной золе, с которым она и побежала к лорду Эмсворту.

Ворвавшись в кабинет, она заметила, что он испуган. И впрямь, граф испугался, увидев в ее руке письмо, но первые же слова тревогу прогнали.

— Лорд Эмсворт, не отпустите ли вы меня денька на два? Отец заболел.

И Галахад, и Типтон очень бы удивились, припомнив, что Эрнст Каллендер скончался, когда ей не было восьми. Но граф этого не знал и вежливо поохал.

— Ай-яй-я-яй! — сказал он. — Нехорошо. Что там — плохо.

— Значит, можно уехать?

— Конечно, конечно, конечно, — отвечал он с излишним пылом. — Полковник тоже едет, он подвезет вас к станции. Да. Подвезет. На машине.

— Спасибо вам большое.

— Не за что, не за что, не за что.

— Пойду, вещи уложу. А, кстати, я нашла письмо! Надо будет ответить.

Лорд Эмсворт помрачнел. В сущности, он это предвидел. Если бы он был поэтом, он бы сказал: «От Сэнди до письма — рукой подать.».

2

Вернувшись, Галли пошел в курительную и стал просматривать газеты. Однако фотографии невест, похожих на подругу гангстера, и мордоворотов в бальных платьях его не увлекли. Ему захотелось поболтать с братом. Когда он подошел к двери, оттуда, словно кукушка из часов, этот брат и выглянул.

— Галахад! — сказал он. — Ты мне нужен.

Как ни странно, он был не просто весел, а очень весел, исключительно.

— Галахад! — повторил он таким тоном, будто в замке нет ни сестры, ни секретарши, ни дамы Дафны с сыном. — Галахад, случилось чудо.

— Какое?

— Ты слышал об Уиппле?

— Твой любимый писатель. «Жизнь среди свиней».

— «Уход за свиньей».

— Верно. Так что с ним?

— Мисс Каллендер нашла письмо от него.

— В корзине?

— В камине. Как же оно туда попало?

— Шерлок Холмс держал табак в персидской туфле.

— Какая она? Я их не видел.

— И я не видел. Очень горюю. Да, так письмо от папаши Уиппла. Хочет взять интервью у Императрицы?

— Хочет на нее посмотреть. Пишет из клуба «Атенеум».

— Из этого склепа? Помню, мы там обедали.

— С ним?!

— А с кем же еще?

— Ты его знаешь?

— Встречались.

— Что же ты не сказал?

— Как-то не довелось. Помнишь, я писал мемуары? Думал порасспросить его о дяде, у того на старости лет выросли новые зубы. И какие! Орехи щелкал. Вообще-то неплохой человек. Не дядя — Уиппл. Тот умер на девятом десятке от излишка орехов. Ты хочешь его пригласить?

— Конечно. Это — большая честь.

— Заполняется наша лачужка…

— Я написал телеграмму, что письмо мне только что дали. Ваулз пошлет со станции. Он подвозит Эгберта.

— Почему ты не позвонишь?

— Они меня не понимают. Там очень странная девушка, она говорит: «Пардон? Пардон? Нельзя ли по буквам?». Нет, пускай уж Ваулз.

— Лучше я. Еду в Лондон, там и отправлю.

— Спасибо, Галахад. Прекрасно, прекрасно, прекрасно, превосходно.