Том 7. Дядя Динамит и другие - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2000)

— Да, — продолжал Плум. — Что ж мне, связываться с их полицией? Пока субъект по имени Чайник обзывал меня всякими словами, а субъект «Кошкинкорм» спрашивал, как по-французски полиция, я все рассказал. Особа N заметила, что, если я попадусь ей на глаза…

— Мисс Твистлтон! — доложил Уэбстер.

— До свидания, — сказал сыщик.

Те, кого огорчило отсутствие сходства между сыщиком и леопардом, утешились бы при виде Валерии Твистлтон. Когда она вошла в комнату, так и казалось, что обитатель джунглей приближается к добыче.

— Мерзкий червь! — сказала она, чтобы начать беседу.

— Валерия, дорогая, дай объяснить!..

— Лучше я, — предложил Мартышка.

Сестра посмотрела на него куда суровее, чем сыщик, и, сказала:

— Не твое дело, кретин.

— Мое, — отвечал Мартышка. — Я не дам обижать лучшего друга. Хорошо, он послал сыщика. Так радовалась бы! Ты посмотри, как он тебя любит!

— Неужели?

— Валерия, дорогая… Сестра обернулась к брату.

— Ты не мог бы, — спросила она, — сообщить твоему другу, что я для него не «Валерия», а уж тем более — не «дорогая»? Моя фамилия — Твистлтон.

— При ней и останешься, — парировал Мартышка, — если будешь швыряться людьми. И какими! Человек, который по великой любви нанимает сыщика…

— Я не…

— И что же? Он прав! Ты вела себя как недоделанная актриса на голливудской вечеринке. Что за субъект с миксером?

— Я…

— А мужчина, с которым ты ездила в Монтрёй?

— Да, — приободрился Хорес, — что это значит?

— Если вы разрешите мне вставить слово, — холодно проговорила Валерия, — я сообщу вам, что пришла не для споров. Я пришла довести до вашего сведения, что помолвка наша расторгнута, о чем вы сможете прочитать завтра в «Тайме». Поведение ваше я могу объяснить только душевной болезнью. Я этого давно ждала. Возьмем вашего дядю. Абсолютно невменяем.

— А твой что, лучше? — вскричал несчастный Хорес.

— Какие у вас претензии к дяде Фреду?

— Полный псих.

— Ничего подобного.

— Спроси своего брата.

— Он кретин. Мартышка удивился.

— Нельзя ли, — осведомился он, — соблюдать приличия?

— Нельзя, мы не ведем дискуссию. Я пришла сообщить мистеру Давенпорту, что…

— Значит, ты меня бросаешь? — спросил Хорес, со зловещим спокойствием протирая очки.

— Да.

— Будешь каяться.

— Нет, не буду.

— Заметь, я пущусь во все тяжкие.

— Пожалуйста!

— И погибну.

— Прошу, прошу.

— Прежде всего, я пойду с Полли на маскарад.

— Бедная девушка!

— Не понял.

— Купите ей завтра костыли, это ваш долг. Воцарилось молчание, только Хорес дышал, как дышит мужчина, если женщина перегнула палку.

— Когда ты нас оставишь, — холодно сказал он, — я ей позвоню.

Дверь хлопнула. Он пошел к телефону. Мартышка откашлялся, призывая хваленую смелость своего древнего рода.

— Вот что, старик…

— Да?

— Вот что…

— Алло! Полли?

— Вот что, Хорес…

— Минуточку. Кто-то что-то говорит. Да?

— Хорес, старик, я хотел сказать… по всяким обстоятельствам… то есть…

— Не тяни душу. Я занят.

Мартышка решил обойтись без вступления.

— Можешь одолжить двести фунтов?

— Нет.

— Вот как? Ну-ну. Тогда — пока.

И он ушел, и пошел в гараж, где держал свою машину, и сказал владельцу, чтобы тот приготовил ее к завтрашнему утру.

— Далеко едете, сэр?

— В Икенхем, — ответил Мартышка.

Ничего не поделаешь, думал он, придется все открыть дяде Фреду.

Глава 2