Шепот в темноте - Звездная Елена

Роутег же переместился и прошептал уже в другое ухо:

– Ты в моем городе находишься под моей защитой, следовательно, все твои счета оплачиваю я. Демонстративно отказавшись от данного порядка вещей, ты унизила меня заботой о моем финансовом состоянии. В нашем мире, мой сладкий соблазнительный цветочек, мужчина, не способный обеспечить находящуюся под его защитой женщину, не достоин уважения.

«Мой сладкий соблазнительный цветочек»?!

– Роутег, – я бы очень хотела отодвинуться, но было некуда – позади он, впереди стол, – честно и откровенно, мне было бы спокойнее, если бы ты называл меня девкой Вихо. Обиднее, конечно, но действительно гораздо спокойнее, и я…

Замерла, услышав тихий, почти издевательский смех оборотня. Отсмеявшись, он шумно вдохнул аромат моих волос, скользнул губами по виску и прошептал:

– Мне тоже было бы… спокойнее. Но, боюсь, это не наш случай, витешна.

Сжавшись, я сипло переспросила слово, ранее слышанное от Вихо:

– Витешна?

– Девственная, – с усмешкой пояснил Роутег. И, продолжая губами касаться моих волос, прошептал: – Ты все поняла, кэтери?

Нет, я уже ничего не понимала. Совершенно. Я ощущала его прикосновения, его дыхание и самое страшное – его явный интерес ко мне как к… женщине. От осознания этого по спине прошелся холодок нарастающего ужаса. Я замерла, очень надеясь, что ошиблась.

– Перевести слово «кэтери»? – поинтересовался Роутег. И прошептал, перекидывая мои волосы на правое плечо, а затем касаясь губами шеи над левым плечом: – Чистая.

Он усмехнулся и, продолжая целовать, прошептал с нескрываемой издевкой:

– Знаешь, что отличает избранную пару оборотня от всех остальных его женщин?

– Н-н-не знаю и знать не хочу! – дрожа от накатывающего ужаса, воскликнула я.

Его улыбку я ощутила кожей, затем Роутег еще раз скользнул губами от шеи к уху и прошептал:

– Кэтери совершенно определенно и точно не может быть женой.

С этими словами он отстранился, затем резким движением повернул стул, вместе с сидящей на нем застывшим изваянием мной, приподняв подбородок, заставил взглянуть в его стальные глаза и поинтересовался:

– Мы друг друга поняли?

Нет… Нет! Я ничего не поняла совершенно. Не поняла и не понимала. И решила, что будет лучше спросить сразу и прямо:

– Что происходит?

Оборотень вскинул бровь, улыбнулся и поинтересовался в ответ:

– В смысле?

«Да ты в открытую пристаешь ко мне!» – едва не выкрикнула я.

Но, сдержавшись, осторожно поднялась, стараясь как можно меньше соприкасаться с тем, кто не сдвинулся ни на миллиметр, стоя впритык к стулу. Затем, все так же напряженно глядя на оборотня, да просто-таки не сводя с него глаз, я отодвинулась вместе со стулом, и тот противно проскрежетал железными ножками по каменному полу, заставив меня в очередной раз вздрогнуть всем телом. И вздрогнуть повторно, когда взгляд пристально наблюдающего за мной Роутега плавно соскользнул с лица в район груди.

– В смысле, – обходя стул и практически выставив его между собой и оборотнем, начала я, – к чему эти индейские определения? И пассаж про «кэтери совершенно определенно и точно не может быть женой»?

Роутег улыбнулся.

Плавно шагнув ко мне, оборотень молниеносным и бесшумным движением убрал с пути стул и, подойдя вплотную, прошептал, положив ладонь на мое бедро:

– Приходил Керук, – ладонь Роутега плавно двинулась вверх, обрисовывая изгиб моего тела, – помимо истории с чаем, он сообщил так же об одном любопытном моменте, который я даже не проверял, и, как оказалось, зря.

– И… что? – с трудом сдерживая желание развернуться и броситься прочь, спросила я.

Роутег медленно склонился к моему лицу и выдохнул, глядя в мои совсем перепуганные глаза:

– И я проверил. Керук был прав.