Задохнуться можно - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2012)

Дворецкий открыл рот, но оттуда явились не потоки лавы, а странный, сдавленный звук и непонятные слова.

— Что? — спросил Ронни.

— Я сказал «хорошо», мистер Роналд, — отвечал Бидж с таким видом, с каким глядят на солдат, если они тебя расстреливают.

— Вы согласны?

— Да, мистер Роналд.

— Бидж, — сказал Ронни, — когда я стану миллионером, то есть через несколько лет, я ведь вкладываю деньги в эти автомобили, так вот, когда я им стану, я принесу вам кошелек с золотом. Два кошелька. Что там, бочонок. Вкачу сюда, выбью дно, и пожалуйста!

— Спасибо, мистер Роналд.

— Это я должен вас благодарить. Ну, пошли. Время не ждет. Вы готовы?

— Готов, мистер Роналд, — отвечал Бидж тем странным, низким голосом, каким беседовал по телефону мистер Круг. Или Пруг.

Глава XVII

Леди Джулия Фиш слегка зевнула и направилась к двери. Десять минут слушала она леди Констанс, а пассивность была ей чужда. Если у Конни есть недостатки, думала она, то это склонность к монологам. Роль молчаливой аудитории претила прекрасной гостье.

— Что ж, — сказала она. — Если кто спросит, я в гостиной.

— Ты уходишь, Джули?

— А что мне делать? Я полагаюсь на тебя. Кларенс, ты будешь слушать Конни, но мнение — наше общее.

Лорд Эмсворт обрадовался, но не слишком. Вероятно, лучше, когда мучает одна сестра, но все же не настолько, чтобы совсем развеселиться.

— Так вот… — начала Конни.

Подавив стон, граф попытался сделать то, что легко давалось аспиду[72], — выключиться и думать о чем-нибудь поважнее.

Вести с фронта, думал он, вот-вот поступят. Вероятно, атака уже была и, дай-то Бог, провалилась. Пербрайт не подведет. Вспомнив о нем, граф немного приободрился. Какой человек! Верный, надежный, неподкупный. Мало говорит, это да, путешествовать с ним не стоит, но кто путешествует со свинарями? Профессия эта требует не красноречия, а силы.

Открылась дверь.

— Да, Бидж? — промолвила леди Констанс тоном недовольной королевы. — В чем дело?

Лорд Эмсворт встрепенулся:

— Ну, Бидж? Ну, ну, ну, ну!

Наблюдательный человек (девятый граф им не был) заметил бы, что дворецкий немало перенес. Он вообще не пылал румянцем, но сейчас бледность его просто пугала. Глаза округлились и застыли, дышал он прерывисто — словом, то был дворецкий, столкнувшийся с падшим миром.

— Все в порядке, милорд, — отвечал он.

— Пербрайт его поймал?

— Конечно, милорд.

— Рассказал, как все было?

— Я сам видел, милорд.

— Ну? Ну!..

— Кларенс, неужели мы должны это слушать?

— А? Э? Еще бы! Ой, Господи! Так как же, Бидж?

— Как вы велели, милорд, Пербрайт затаился, держа в поле зрения обиталище… м-м-м… животного…

— А вы что там делали?

— Был рядом, милорд, на всякий случай.

— Прекрасно! Превосходно!

— Однако, милорд, случая не представилось. Явился…

— Парслоу!

(«Кларенс!»)

— Нет, милорд, то был не сэр Грегори.

— А, сообщник!

(«Кла-аренс!»)

— Несомненно, милорд. Он приблизился к перилам, постоял…

— Еще бы! Страшно идти на такое дело.

— По-видимому, милорд, он крутил фонариком.

— И… и?..

— Тут выскочил Пербрайт, милорд. Его схватили.

— Великолепно! Где он?

— Временно заперт в подвале, милорд.

— Приведите его!

— Кларенс, неужели нам нужен…

— Конечно! Несомненно! А то как же!

Бидж осторожно кашлянул.

— Замечу, милорд, что он исключительно грязен. Пербрайту пришлось повалить его лицом вниз и сесть на спину. Почва размягчена обильным дождем…

— Ничего. Ведите.

— Сию минуту, милорд.