Задохнуться можно - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2012)

Вечер дышал благоуханной прохладой, ветерок шелестел в деревьях, когда лорд Икенхем шел по дороге. Несмотря на опасность, он был спокоен. Конечно, ему не хотелось уезжать из замка, где столько занимательных людей, — но что поделаешь! В конце концов, все улажено. У Полли есть деньги, у Мартышки — будут. Императрица спасена. Осталось потолковать со взрывчатым поэтом, и все, эпизод закончен.

Пройдя полпути, он услышал звук шагов. Кто-то бежал к нему сквозь сумрак.

— Полли? — окликнул он.

— Да.

Голос был не такой музыкальный, как обычно, да и вид невеселый.

— В чем дело? — спросил граф.

— Так, ничего.

— Не крути, моя дорогая. Даже в сумерках видно, что ты похожа на поникший цветок. Не лучше Мартышки. Ну, ну, что случилось?

— Дядя, дядя!

— Ой, Господи! Что ты, что ты!

Полли не сразу отняла лицо от его плеча.

— Простите. Такая глупость…

— Глупость? Нет. Всем нам бывает нужно выплакаться. Порекомендую Мартышке. Кажется, я понял, в чем дело. Ты встретила Рикки, а не Хореса. Боец победил в нем поэта.

— Просто ужас! Я его понимаю.

— Как не понять! Бедный крошка…

— Нет, я понимаю. Я обещала не видеться с Хоресом.

— Такая терпимость греховна, мой друг. Какое право у твоего бабуина решать, кого тебе видеть, кого не видеть?

— Он страшно кричал.

— После бала он тоже кричал, ты его умаслила.

— А сейчас — нет.

— Хоть пыталась?

— Нет, я тоже кричала.

— Это хорошо.

— Это очень плохо. Теперь он меня ненавидит.

— А ты?

— Я его люблю!

— Хотя он кричит?

— Конечно.

— Удивительные вы созданья! Ничего, я все улажу. Как раз собирался с ним потолковать.

— Какой смысл?

— Именно это говорили Колумбу. Не волнуйся, дорогая. Я знаю, на что способен, и порой удивляюсь. Неужели, думаю я, ему подвластно все? Зачем тебе нужен этот субъект, не совсем понятно, но если нужен — будет.

С этими словами лорд Икенхем направился дальше и, подойдя к воротам, увидел машину. Неподалеку, словно тигр перед обедом, ходил взад-вперед молодой человек.

— Если не ошибаюсь, — обратился к нему граф, — мистер Гилпин?

Глава XVI

В этот апрельский день с Рикки столько случилось, что мы не удивимся его печали. Когда мир кишит Пудингами, герцогами, Давенпортами и неверными Полли, только очень философский человек сохранит приветливость. Рикки ее не сохранил. Ему не понравился изящный незнакомец.

— Кто вы такой? — угрюмо спросил он.

— Лорд Икенхем.

— О!

— Вижу, вы меня знаете. Полли говорила?

— Да.

— Ну а я поговорю о Полли.

Могучее тело Алариха-младшего горестно содрогнулось.

— Нет, — отвечал он, — не надо. Между нами все кончено.

— Не скажите!

— Скажу.

Лорд Икенхем вздохнул:

— Ах, молодость, молодость! Она играет счастьем, как безумное дитя… — он поразмыслил немного в поисках образа, — мыльными пузырями. Прискорбно, весьма прискорбно. Рассказать вам одну историю?

— Нет.

— Давным-давно я любил одну девушку…

— Вы, часом, не видели Хореса Давенпорта?

— …нежно и пылко.

— Увидите, передайте, что я буду ждать хоть месяц.

— Мы поссорились из-за пустяка. Слово за слово, и она стала женой плантатора.

— Рано или поздно он явится, а я его растерзаю.

— Через много лет пришел букетик фиалок и записка в несколько слов: «Мы могли быть счастливы». Трагедия, а? Я страдал, мистер Гилпин, и я вам вправе сказать: не бросайтесь счастьем из гордости!

Раздался звон. По-видимому, Рикки пнул ногой машину.

— Вот что, — сказал он, — не теряйте попусту время. Полли вас послала…

— Меня? Ну что вы! Разве вы не знаете, как она горда?

Граф помолчал. Рикки впервые вышел в круг света, и он его разглядывал.

— А вот, скажите, — спросил он, — ваш отец не Билл Гилпин из ирландского полка?