Страна сосны и оливы - Шамир Исраэль (2010)

Египетские евреи поехали в Израиль после того, как израильская разведка, используя местных египетских евреев, подложила бомбы в американское и английское посольство, стараясь стравить державы Запада и Египет. Они также подорвали здание почты, два кинотеатра, устроили пожар на железнодорожном вокзале. Утверждают, что диверсанты были обнаружены не без помощи советского двойного агента, внедренного русской разведкой в «Мосад».

Поначалу израильская пресса реагировала на разоблачения из Каира ожиданным образом. Гаарец писала, что «египетское правительство позаимствовало у нацистов их приемы и ничтоже сумняшеся выдумывает совершенно фантастические и антисемитские обвинения». Джерузалем Пост сравнивала процесс с инквизицией, однако, под давлением свидетелей, Израилю пришлось признать, что взрывы были вызваны его агентами. Разразившийся скандал, называемый в Израиле «эсэк биш», «позорная (или неудачная) история» привел к падению правительства Бен Гуриона. Но египетские евреи после этого почувствовали себя крайне неудобно и эмигрировали в массе, частично – в Израиль, но большей частью в Англию и Францию.

Подобные методы применялись и к иммигрантам из Польши, Чехословакии и других восточно-европейских стран. “Моссад” перехватывал письма иммигрантов своим родственникам, если в них содержалась критическая картина жизни в Израиле. Знаменитый «погром» евреев в послевоенной Польше в Кельце (Kielce) был, видимо, спровоцирован сионистами. В этом смысле судьба восточных евреев не так уж отличалась от судьбы прочих иммиграционных волн после 1948 года – но их дискриминация в Израиле помогла им сохранить в памяти приемы, повлиявшие на их приезд, и увековечила их вражду к “израильтянам”. Вместо того, чтобы сердиться на сионистский истэблишмент, они обратили свою ярость на всех ашкеназов.

Несколько лет назад, на здании ритуальной купальни в иерусалимском районе

Бака,где стоят красивые арабские дома (их жители были изгнаны в 1948 году, и их место заняли восточные евреи) появилась огромная надпись “Ашкеназов – в Освенцим”. Эту надпись обыграл иерусалимский русский художник Михаил Гробман – он включил ее в одну из своих картин, что вызвало массу протестов. Надпись осталась там и поныне.

Но и тут конфискация земель и домов не пошла впрок новым жителям. Как-то раз моя непослушная ослица Линда порвала веревку и удрала из сада в поисках зеленого пастбища. Осиротелый, с веревкой в руках бродил я по окрестным долинам около Эн-Карема, спрашивал прохожих, не видали ли они серой ослицы с коричневой полосой по крупу. Одни в ответ упоминали Саула, который тоже искал ослицу, а нашел корону, другие крутили рукой у виска. На главной улице Эн Карема я обратился к человеку в восточной ермолке. Он посмотрел на меня внимательно, вычислил “западное” происхождение и ответил: “Жаль, что всех вас Гитлер не сжег”. Такой реакции мне не доводилось встречать ни в одном из палестинских сел, где у жителей объективно больше оснований для ненависти к евреям.

История Эн Карема после 1948 года – лишнее доказательство тому, что в чужих домах и земле нет благословения. В дома Эн Карема после Изгнания поселили восточных евреев. Они страдали – сейчас трудно понять, почему, – и требовали, чтобы им дали

шикун,квартиры в бетонных домах пятидесятых годов. Возможно, в арабских домах они чувствовали, что они превращаются в арабов, а этого им не хотелось. Со временем художники и прочие люди со вкусом и деньгами, европейские евреи, заметили Эн Карем и купили по дешевке роскошные виллы, обитатели которых радостно переехали в израильские черемушки. Цены на арабские виллы быстро пошли на миллионы долларов, и ненависть оставшихся восточных евреев к европейским росла с той же быстротой.