Страна сосны и оливы - Шамир Исраэль (2010)

Когда палестинцев в Долине не осталось, на их место были завезены евреи из стран Востока – из Марокко и Курдистана. Им больше всего не хватало гробницы святого, где можно было бы обратиться к Богу с мольбами. Поискавши вокруг, восточные еврейские женщины выбрали гробницу Ольги, и сейчас у этой могилы зажигают свечи, приносят приношения, завязывают ленточки обетов и просят помочь при родах. Ольга и при жизни занималась акушерской практикой, и после смерти продолжает помогать роженицам.

Восточные евреи – не монстры, привезенные вместо ангелов-палестинцев. Они довольно похожи на арабов-горожан, что заметил и Бялик в свое время. Этот “внутренний пролетариат” израильской империи стал в последние годы все более активно влиять на ход израильской культуры, и только в его среде возникла интересная новая музыка. Музыкальная культура “первого Израиля” состоит из сплава восточно-европейских и американских мотивов. Второй Израиль – как и американские негры 20-30-х годов – нашел свое самовыражение в музыке, и эта музыка захватывает и ашкеназийский “первый Израиль”, и палестинцев.

Почему “израильтянам”, европейским евреям, не удалось окультурить, ассимилировать восточное еврейство? Одна, простая, причина заключалась в относительных размерах общин. Восточное еврейство не уступало, а то и превосходило численностью “израильтян”, и, как и любая еврейская община, восточные евреи были адептами в искусстве борьбы с ассимиляцией. Но была еще одна дополнительная причина: без ассимиляции палестинцев не было возможно ассимилировать восточных евреев. Пока сегрегированное существование арабов оставалось принципом существования Израиля, из этого следовало и сегрегированное существование других общин.

Сегрегировав палестинцев, израильтяне запустили в ход старую восточную динамику сегрегации. Ведь на востоке одни и те же общины существуют в течение сотен лет, не смешиваясь, они разделены стеной, каждая живет по-своему и не вмешивается в дела другой: армяне торгуют, греки правят от имени турок, арабы пашут, бедуины воюют. Только исключительные обстоятельства – вроде вторжений Иисуса Навина и Омара ибн Хаттаба – могли сломить эту систему на какое-то время. Сохранив старую систему, израильтяне просто приобщили новые цвета еврейской эмиграции к ближневосточной мозаике.

Возникающая сейчас восточно-еврейская нация с ее преобладающей магрибской группой посягает на гегемонию европейских евреев. А это – залог конфликта. Восточные евреи не ощущают близости с европейскими евреями. Недавно Тель-Авивский университет провел социологический эксперимент: членам различных групп было предложено дать милостыню (“оказать помощь”) нуждающейся еврейской семье. Менее 5% восточных евреев проявили готовность дать милостыню нуждающейся семье “Абрамовича”, хотя 90% тех же восточных евреев были готовы помочь нуждающемуся “Абузагло”. Европейские евреи (на словах) не проводили различия между “Абрамовичем” и “Абузагло” – 75% были готовы помочь хоть тому, хоть другому. Это показывает, что до последнего времени европейские евреи стыдились признаться в этнических предрассудках, а восточные евреи не стыдились, то есть восточные евреи ощущали себя особой этнической группой, а “израильтяне” все еще надеялись их ассимилировать.

В будущей борьбе за господство в Стране Израиля будут участвовать не только израильтяне и палестинцы, но и еще отдельная этническая группа восточно-магрибского еврейства, а в таком треугольнике расстановка сил неясна. После убийства Гринцвайга и последующего кризиса в отношениях между еврейскими общинами у многих израильтян возникло ощущение совершенной ошибки – возможно, с палестинцами было бы не труднее ужиться и скольких войн удалось бы избежать.