Страна сосны и оливы - Шамир Исраэль (2010)

Там халиф Абд эль Малик построил стоящий и поныне Золотой Купол Скалы – Куббат ас-Сахра – самое древнее и самое прекрасное здание Иерусалима. Семь лет дани со всего Египта пожертвовал Абд эль Малик, чтобы создать этот символ единства ислама, христианства и иудаизма. Его пропорции несравненны по своей гармонии, и послужили образцом для множества соборов от св. Петра в Риме до Исаакиевского собора в Санкт Петербурге. Мозаики – дело рук лучших мастеров своего времени, с их сплавом флоральных и геометрических мотивов, создают уникальный ансамбль. Когда-то и внешние стены были украшены мозаикой, и ее следы можно увидеть в нескольких местах; но экстремальный климат Иерусалима повредил наружную мозаику, и она была скрыта под изразцами из Самарканда.

К югу от Скалы, там, где Пророк молился со своими святыми предшественниками, была построена просторная базилика, которую иногда называют Дальней мечетью, по-арабски – эль Акса. Но на самом деле вся площадь на вершине горы, а не только базилика – это мечеть эль Акса, потому что у мусульман мечеть – это не здание, но молитвенный двор. А еще называют молитвенный двор эль Аксы – Харам а-Шариф, Благородное Святилище.

Не сразу, но с годами большинство жителей Святой Земли приняли ислам. Не-мусульмане Халифата платили особый налог – один золотой в год с семьи – вместо службы в армии и других обязанностей мусульман. Не прошло и двухсот лет – песчинка в часах вечности – и доход от этого налога настолько упал, что обеспокоенные казначеи халифа послали на места циркулярное письмо с требованием затруднить христианам, самарянам и иудеям переход в ислам.

Циник объяснит это влиянием налога, и будет неправ. Ислам был компромиссом между верой Израиля и верой Христа. Он отказался от иконопочитания и от Троицы, повернулся к Ближнему Востоку, резко уменьшил влияние греков. Ислам можно считать особой ближневосточной формой христианства, и так его понимал современник Омара блаженный Иоанн Дамаскин. Для него ислам был видом несторианской «ереси», «левого уклона» в христианстве того времени, но несомненно ветвью развесистого древа христианства. Ведь христианство никогда не было одной «генеральной линией», и наряду с православием, в нем были (и есть) другие тенденции. Так, ислам ближе к православию, нежели, скажем, кальвинизм, христианская вера американских почитателей Золотого Тельца. Мусульмане, как и православные, верят в Непорочное Зачатие, отвергаемое многими протестантами. Протестанты разделяют многие установки ислама: унитарианцы отвергают Троицу, не приемлют икон и изображений, как и мусульмане.

Различные религиозные школы и «ереси» подобны партиям в современной многопартийной системе. Однопартийная система имеет свои недостатки, как мы знаем по своему опыту, а в Византийской империи до ислама власть твердо стояла на стороне православия, «генеральной линии». «Генеральная линия», понятно, виляла и изменялась с годами, но власти не переставали бороться с еретиками – светскими методами. В Палестине, Сирии и Египте кипела теологическая мысль; у Маркиона и Валентина, Афанасия и Василия, Нестора и Григория возникали новые идеи о Царстве Духа, но их проповедь зачастую кончалась усекновением языка, батогами и ссылкой. Толерантный ислам не вмешивался в теологические споры христиан, и поэтому христиане региона не сожалели, что ими правит халиф из Дамаска, а не император из Константинополя.

Так наступили для Палестины золотые дни ислама, когда Халифатом правила из Дамаска династия Омейядов, покровители искусства. Поскольку в Мекке сидел их противник ибн аль-Зубейр, Омейяды заменили хадж – паломничество в Мекку – паломничеством в Иерусалим. Ведь и первая

кибла,направление молитвы, была направлена к Иерусалиму, а не к Мекке самим Мухаммадом.