Страна сосны и оливы - Шамир Исраэль (2010)

Неподалеку – глубокое и дикое вади Сувенит. С двух сторон вади уже три тысячи лет смотрят друг на друга два села – Джаба (Гева) и Мухмас (Михмаш), и две крутых скалы Свет и Тьма (Боцец и Снэ, по Библии, Басса и Дамусие, в современной речи). Здесь Ионафан, сын Саула и друг Давида, один из самых прекрасных и трагических героев Библии, совершил свой подвиг. В Геве, над утесом Боцец, стояли «бану Исраиль» во главе с Ионафаном, а в Михмаше, над утесом Снэ, стояли филистимляне

11. Я люблю этот рассказ за скромные масштабы царств и военных действий в те дни.

Жители Побережья (Библия называет их «филистимлянами») были народом технически развитым – у них были колесницы, кони, мечи, копья. У них были заморские контакты, порты, прекрасные земли равнин, цивилизация и богатство. У племен Нагорья, где растет лоза и маслина, не было своей техники, искусством ковки металла они не владели, а филистимляне старались избежать утечки военных секретов. Лишь у Саула и Ионафана были мечи.

Дихотомия Побережье – Нагорье была и осталась основной для Святой Земли. На Побережье легче обосноваться развитому, динамичному государству с современной техникой, но в возникающем противостоянии победа остается за жителями Нагорья, коренными крестьянами-горцами. Джордж Глабб-паша, командир Арабского легиона, сравнивал крестьян Нагорья с шотландскими горцами, стойкими и упорными воинами. Действительно, на Побережье сменялись филистимляне, финикийцы, эллинистические полисы, римские имперские наместники, крестоносцы, но в Анате и Хизме, в Джабе и Мухмасе сидели все те же горцы, отцы которых входили в ополчение Ионафана.

Чтобы понять подвиг Ионафана, лучше прийти с “филистинской” стороны, со стороны Мухмаса-Михмаша. На отшибе стоит школа для девочек, а дальше – крутой спуск в вади: скала Снэ (Дамусие). Напротив – чуть менее крутая скала, меж ними пропасть. С той стороны, в Геве, стояли воины Саула и Ионафана. Можно понять, что филистимляне не опасались атаки с этой стороны. Оставив дружину в селе, Ионафан со своим оруженосцем спустился в вади. Филистимляне стали дразнить его: “Ну-ка, подымись”. К их изумлению, он вскарабкался – руками и ногами, вверх по круче Снэ, и задал жару филистимлянам.

О войнах израильтян с филистимлянами можно прочесть в историческом романе “Самсон”, написанном (по-русски) Владимиром Жаботинским, блестящим журналистом, переводчиком, масоном, основателем “ревизионизма”, правого крыла сионизма. Когда этот роман вышел в новом переводе на иврит, критик газеты “Давар” заметил любопытную параллель: Жаботинский, писавший в дни английского мандата и боровшийся против него, осовременил исторический материал (у него Самсон наступает на палестинский кактус, сабру, хотя кактус появился в Палестине куда позднее), и подразумевал под филистимлянами – англичан, под израильтянами – евреев. Однако для современного израильского читателя этот роман воспринимается, как апофеоз борьбы палестинцев: развитые филистимляне, пришедшие из-за моря, владеющие современной военной техникой, живущие на Побережье и оккупирующие Нагорье напоминают сегодняшних израильтян, а коренные жители Нагорья, уверенные в завтрашнем дне, в том, что их привязанность к земле пересилит технику пришельца, напоминают сегодняшних палестинцев – жителей Нагорья наших дней.

Сегодняшние палестинцы зачастую соглашаются с навязанной им трактовкой и называют себя «потомками филистимлян». Однако в глухих селах Нагорья, в глубинке Иудеи, от Мухмаса до Яты в горах Хеврона, живут потомки воинов Саула и Ионафана, – хотя бы потому, что там большого притока населения не происходило.