Отодвигая границы - МакГэрри Кэти

— Я скучаю по нему. Он умер два года назад в Афганистане. — Эхо вцепилась в книгу, будто она была её спасательным кругом. — Из-за взрыва.

— Мне жаль.

— Спасибо, — сказала она безжизненным голосом.

— Она не утихает, — сказал я. — Боль. Раны засыхают, и ты не всегда чувствуешь, будто нож рассекает тебя на части. Но когда ты ожидаешь этого меньше всего, боль вспыхивает, чтобы напомнить, что ты никогда не будешь прежним.

Сам не знаю, почему я рассказывал ей это. Может, потому, что она была первым человеком со времён смерти моих родителей, кто мог понять. Я смотрел на мигающие флуоресцентные лампы на потолке. Горят. Не горят. Горят. Не горят. Хотел бы я найти кнопку, выключающую мою боль.

Тёплое прикосновение пощекотало меня, вернув на землю. Или отослало прямиком на небеса. В любом случае, оно выдернуло меня из ада. Розовые пальчики Эхо гладили меня по ладони.

— Кого ты потерял?

— Родителей. — Никакое жалкое сочувствие не появилось на её лице, лишь понимание боли утраты. — Думаешь, миссис Колинз специально свела двух самых депрессивных людей в школе? — Я сверкнул улыбкой, чтобы удержать правдивость заявления от разрушения остатков моего сердца.

Она убрала руку.

— Вау. А я думала, что единственная в этой школе, кто каждое мгновение притворяется.

Желая ещё её прикосновений, я пересел, чтобы моя рука касалась её плеча. Губы Эхо не двигались, но моя сирена всё равно пела. Её песня обжигала мою кожу, а нос — запах сахара и корицы.

Её задний карман завибрировал, отправляя меня вновь в ад… простите — в школу. Мне срочно нужна была одна из сигарет Бет, а я ведь даже не курил.

Она набрала сообщение на своём айфоне. Наверное, этому удачливому сукин сыну, её обезьяноподобному парню. Улыбка сирены испарилась с её лица, а ведь я так усиленно работал, чтобы вызвать её. Это была грёбаная трагедия.

— Ты в порядке?

— Да. Мачеха контролирует каждый мой шаг, — сказала она с деланным равнодушием.

Я облегчённо вздохнул. Лучше мачеха, чем та обезьяна.

— По крайней мере, у тебя есть кто-то, кто заботится о тебе. — Сомневаюсь, что Ширли и Дэйл знали, что у меня есть мобильный. — Прости, что довёл тебя до слёз. Обещаю, в будущем я буду хорошо себя вести.

— Значит ли это, что я на самом деле буду подтягивать тебя?

— Да, думаю, что так.

Эхо натянула рукава.

— Ты не доводил меня до слёз. Ты не помог ситуации, но ты не доводил меня до слёз.

Она оголила свои руки, пока учила меня — когда касалась меня. Вот дерьмо. Я забыл о её шрамах. Чёрт, да она сама забыла о своих шрамах — до этого момента. Я хотел вернуть это мгновение и вновь увидеть её улыбку.

— Тогда кто? Я давно не дрался. Моя репутация будет испорчена, если я буду вести себя хорошо слишком долго.

Она боролась, но я победил. Её улыбка вернулась на мимолётное ослепительное мгновение.

— Тебя выгонят, если ты подерёшься с миссис Колинз. Так что спасибо, но не стоит.

Я стукнулся затылком об шкафчик.

— Она и мне сегодня мозги выносила. Должно быть, это всё фишка третьего свидания.

Я усмехнулся, когда Эхо посмотрела на меня так, будто я сделал себе татуировку на лбу.

— В смысле, фишка третьего свидания?

Она что, жила в коробке?

— После третьего свидания люди обычно занимаются сексом. Сегодня была моя третья встреча с миссис Колинз, и она изнасиловала меня по-королевски. И, судя по всему, она провернула тот же номер с тобой.

Её идеальные брови сдвинулись к переносице, пока она обдумывала мои слова. Мне нравилось, как её губы изогнулись от смеха, а её щек коснулся румянец.

— Знаешь, что самое отстойное? — спросила она.

— Миссис Колинз?