Отодвигая границы - МакГэрри Кэти

— Я почти уверена, что вы знаете — моя мама не из тех, кто готовит печенье. — Или вообще не из типичных мам.

Она хихикнула. Я не подразумевала это как шутку.

— Она рассказывала тебе эти мифы?

— Да, но больше сосредотачивалась на созвездиях.

— Ты улыбаешься. Не часто этого от тебя дождёшься в моём офисе.

Моя мама. Моя безумная, сумасшедшая мама.

— Когда она была в деле, то погружалась в него с головой, понимаете?

— Нет, объясни.

Я начала качать ногой.

— Она… э-э… даже не знаю.

— Что ты имела в виду под «в деле»?

Во рту пересохло, будто я не пила много дней. Я правда ненавидела говорить о ней.

— Сейчас я понимаю, что мои любимые моменты с ней были во время её маниакальных эпизодов. Жаль, что единственные хорошие воспоминания о маме теперь запятнались. Её улыбка заставляла меня чувствовать себя важной. Она рисовала созвездия на моём потолке флуоресцентной краской. Мы лежали в кровати, и она снова и снова рассказывала мне сказки. Иногда она трясла меня, чтобы я не заснула.

Миссис Коллинз постучала ручкой по подбородку.

— Значит, созвездия? Как думаешь, ты бы смогла их узнать сейчас?

Я пожала плечами, ёрзая на стуле. Моя нога неоднократно стукнула по полу. Какую температуру она держала в помещении? Под тридцать градусов?

— Наверное. Я давно не смотрела на звезды.

— Почему? — Отношение миссис Коллинз сменилось с добродушного лабрадора до чисто делового.

По моему затылку сбежала капелька пота. Я убрала волосы в пучок и придержала его пальцами.

— Э-э… не знаю. Из-за облачности? Я не часто выхожу гулять по ночам.

— Правда? — сухо поинтересовалась женщина.

Во мне вспыхнула ярость. Жаль, мои глаза не стреляли лазерными лучами.

— Думаю, я просто потеряла к ним интерес.

— Хочу показать тебе кое-какие картинки, которые могут вызвать твои воспоминания. Ты не против, Эхо?

Э… не совсем, но разве я могла отказаться? Я кивнула.

— Учительница по художественному образованию дала мне твои картины, которые ты нарисовала в девятом классе. Я могу ошибаться, но мне кажется, что это созвездия.

Миссис Коллинз протянула первую. Даже первоклассник мог бы её определить.

— Маленькая медведица, но в греческой мифологии она называлась Урса Минор.

Следующая картина была мне знакома, но другим — вряд ли.

— Водолей.

Третья поставила меня в тупик на секунду. Мой разум замешкался в сером тумане, который я так ненавидела. Я вытащила ответ, пока его не поглотила чёрная дыра. Мне мешало головокружение, позволяя лишь прошептать:

— Андромеда.

Сердце быстро забилось в груди, и я отпустила волосы, чтобы смахнуть капельки пота со лба. В животе и горле появилось чувство тошноты. Господи, меня сейчас вырвет.

— Эхо, дыши через нос и попытайся опустить голову. — Я едва слышала слова миссис Коллинз из-за звона в ушах. Чёрная дыра росла, угрожая поглотить меня. Я не могла позволить ей это сделать.

— Нет. — Она не могла расти. И так была слишком большой, такое со мной уже происходило когда-то. В тот раз я чуть не потеряла рассудок.

— Что «нет», Эхо? — Почему она звучала будто издалека?

Я сжала руки у головы, будто это движение могло спасти меня от падения в тёмную пропасть. Вдруг яркий свет прорвался сквозь черноту, и на долю секунды я увидела маму. Она лежала рядом со мной на полу её гостиной. Рыжие вьющиеся волосы выпадали из золотого зажима. Её глаза были широкими — слишком широкими. Моё сердце забилось чаще. Мама потянулась ко мне, шепча слова:

— И Персей спас Андромеду от смерти. Айрес был нашим Персеем. Скоро мы будем с ним.

Острый укол страха — нервирующий, как когда ты смотришь ужастик «Пилу» — вызвал у меня волну адреналина.

— Нет! — закричала я, выставляя перед собой руки, чтобы она меня не коснулась.

— Эхо! Открой глаза! — прокричала миссис Коллинз, её тёплое дыхание грело мне лицо.