— Что-то они долго думают. — Я выглянула из окна спальни в поисках признаков Ноя, придерживая домашний беспроводной телефон у уха. Никакого мобильного в течение следующих двадцати четырёх часов. Как же отстойно жили в девяностых.

— Ну да, ведь Ной — мечта каждого отца, — сказала Лила с нотками презрения. — И я поспрашивала у наших. Никто не устраивает вечеринку. Могу поспорить, его вариант включает в себя наркотики, машину и тебя на заднем сидении.

— Ты обещала поддерживать меня.

— Я обещала, что ты всегда будешь моей лучшей подругой. В любом случае я думала, что ты пообжимаешься с ним и забудешь об этом парне. А не отнесёшься к нему серьёзно. — Подруга вздохнула. — Пошли со мной и Стивеном в кино. Бери Ноя, если это необходимо.

Образы его, гордо стоящего рядом со Стивеном возле кассы с билетами, заполнили мой разум. Ной согласился быть со мной, а не становиться лучшим другом популярных детишек.

— Может, на следующей неделе. — Или никогда. Громко зазвучал шум от двигателя приближающейся машины. — Мне пора. Ной приехал.

Я кинулась вниз по лестнице, надеясь открыть дверь раньше, чем это сделает Эшли. Или папа.

— Эхо. — Слишком поздно. Безмозглая курица проплыла в фойе. — Ты же знаешь отцовские правила. Он открывает дверь, пока ты ждёшь в гостиной. Мы должны познакомиться с твоим парнем.

«Мы» подразумевало Эшли, придумавшую эти правила, когда узнала, что я бросила Люка.

Папино кресло скрипнуло в гостиной, и он вышел в фойе. Его стандартные обеспокоенные морщинки вырисовывались чётче, чем обычно, а под глазами виднелись тёмные мешки от усталости. Судя по раздражённо сжатой челюсти, «своим» правилам он был так же рад, как и я.

Эшли завертелась перед зеркалом в коридоре. Наверное, мне стоило быть начеку, поскольку она славилась любовью к чужим мужчинам. Пока мне удавалось удерживать её от Ноя, поскольку мы занимались во время её любимого шоу.

Папа опёрся на угол стены, ожидая дверного звонка. Он закрыл глаза и откинул голову назад. Отец всегда ходил с обеспокоенным выражением испытывающего стресс человека, но сегодня он выглядел хуже, чем обычно. С таким лицом он ходил перед разводом с мамой или в день, когда я вернулась в школу после инцидента.

— Папочка, с тобой всё нормально?

Его глаза распахнулись.

— Да. Просто много работы навалилось.

Мы смотрели друг на друга с секунду, пытаясь придумать тему для разговора или, чёрт, хотя бы членораздельное предложение. Где там застрял Ной? У него что, заржавел и выпал двигатель, что пришлось лично толкать машину во двор?

Папа прочистил горло.

— Что-то странное случилось с твоей телефонной карточкой, в понедельник ты получишь новый номер. Сделай мне одолжение и попытайся дать его только тем, кому он действительно нужен. — А то моя популярность грозила огромными счетами за телефон.

— А машина? — Она должна выглядеть как «Порш» после всех этих замен запчастей.

Прозвучал дверной звонок, спасая папу от ответа. Он положил ладонь на ручку и одарил меня взглядом, как бы говорящим: «Ты ещё можешь передумать».

— Мне вправду нравился Люк. Тебе стоит дать ему ещё один шанс.

Я засунула руки в карманы, вспоминая, что стоит прихватить перчатки, прежде чем уходить.

— Папочка, мне нравится Ной. Ты не мог бы попытаться не быть… — властным, контролирующим, злым — собой.

Его улыбка коснулась глаз. Но она исчезла так же быстро, как появилась, когда он открыл дверь. Они с Ноем обменялись приглушённым приветствием. Секундой позже вонючка Ной Хатчинс стоял в моём фойе, весь из себя сексуальный и не раскаивающийся за это. Когда папа повернулся спиной, чтобы закрыть дверь, Ной сверкнул озорной улыбкой и подмигнул.

Он сделал торжественное лицо, когда отец зашёл в гостиную, подзывая нас за собой. Ной пристроился рядом со мной и прошептал:

— Да он шутит.