Магистерия - Полянская Алина

— Ничего странного, — я пожала плечами. — В мире вообще все содержит в себе воду в той или иной степени. Но, несмотря на это, мы не управляем миром. Только представь, собрались бы наши да взяли под контроль всю воду на Эндо — и давай диктовать условия! — я попыталась растормошить ее, но подруга только сильнее укуталась в плед и покачала головой. Но потом все же ответила:

— А потом соберутся воздушники и обложат всех налогом на дыхание.

— А «зеленые» будут брать плату за урожай… А потом бах, гром, Молнии, и все умерли, — поддержала я фантазию.

— Все зло от стихий, — резюмировала Ирма и отвернулась, снова уставившись в окно, около которого стоял тот самый стол, из-за которого подруга совсем недавно скандалила с мужем.

— Все добро тоже от них, вспомни лекции по Истории магии.

Ирма снова вздохнула, но промолчала.

Мне не нравилось, как она выглядит: небрежная прическа, кожа бледная, глаза запавшие с темными кругами, на щеках — лихорадочный румянец, губы потрескавшиеся. Для обычно идеально выглядящей подруги это было далеко за границами нормы, ведь даже на том единственном занятии по боевой магии она спустила почти весь резерв на заклинания очистки.

— Ты как себя чувствуешь? — осторожно спросила я.

— Все хорошо, — привычно отозвалась подруга. Но я не поверила, подсела ближе, протянула руку и положила ладонь ей на лоб, проверяя температуру и заодно посылая диагностический импульс.

Который принес неожиданный результат.

Да уж, тут поздно в храм идти, тут уже доктор нужен. Особенный. И как сообщить такую новость? Для большинства семей радостную, но в случае Ирмы и Лестера…

— Ирма, а ты в курсе, что беременна? — выпалила я, плюнув на деликатность.

Подруга равнодушно кивнула.

— И давно?

— Так с первого раза. И единственного, — тихо ответила она.

— Нет, ты давно узнала? — уточнила я свой вопрос. — Лестер в курсе?

— Я — в первый день зимы, а он не знает.

Я прикинула, что срок беременности чуть меньше трех лун, а значит, совсем скоро живот подруги перестанет быть идеально плоским. Или даже уже перестал, но под одеждой не заметно?

— Скоро узнает! Прекрати вести себя как ребенок и поговори с мужем, иначе я ему сама все расскажу.

Ирма вскинулась и засверкала глазами, оживая на глазах.

— Ты не сделаешь этого! Не посмеешь!

Что ж, хоть так удалось ее вытащить из сонной апатии.

— Еще как сделаю! Ребенок не виноват, что его родители упрямые и безголовые!

Мы сверлили друг друга взглядами, и я внутри корила себя, что не вмешалась раньше. Да, хотела, чтобы они сами разобрались в своих отношениях, но теперь из-за них может пострадать ни в чем не повинный малыш, которому вредно, что мать все время нервничает и плохо питается. Я знала, конечно, что у беременных иногда с головой проблемы возникают, капризы проявляются, перепады настроения… Но Ирма, кажется, собрала все самое худшее. Радовало только то, что, судя по результатам диагностики, беременность протекала без осложнений для ребенка.

И я строгим тоном, как учили на занятиях по Лекарскому делу, сообщила:

— Значит так, объясняешь все Лестеру, а после этого идем с тобой в крыло целителей к специалисту. Тебя надо осмотреть, и скорее всего, тебя положат на восстановительное лечение, — сейчас я говорила уже не столько с подругой, сколько с пациенткой.

— Не пойду!

Да, пациенты иногда упрямятся, как дети малые.

— Значит, транспортирую тебя на носилках. Или нет, — я задумчиво потерла лоб, — пусть лучше муж тебя на руках к целителям оттащит. Он же скоро придет, да?

— Да… Ты не понимаешь, ему все равно! А я не настолько отчаялась, чтобы привязывать к себе мужчину таким способом!

Ирма, кажется, была на грани истерики. Она впилась ногтями в обивку дивана, и потертая кожа жалостливо скрипнула под пальцами девушки.

Я покачала головой, встала и тихо проговорила: