Не оскорбляй босса, опасно! - Светлова Маргарита

Я молча встала мои ноги были ватные и чуть не упала, но Калагов меня поймал. Мысли путались, я силилась переварить информацию, но не могла. Меня нарыло.

— Не прикасайся ко мне! — закричала, оттолкнула его.

Он отпустил, и я побежала наверх в комнату, чтобы закрыться в ванной — не хочу никого видеть и слышать. Я словно задыхалась от нахлынувших эмоций, и до сих пор не могла поверить в случившиеся. Не могла поверить, что муж меня обманывал, говорил о ребёнке, а сам уже знал, что он бесплоден. Зато теперь стало понятна его реакция на новость о беременности.

Я его не оправдывала: то, что он хотел сделать — не прощают. И мне было не по себе, что я ничего не помнила. Это словно очутиться в кошмарном сне — невыносимо и страшно… Вдруг я больна, и это не первый случай провала памяти?

* * *

После нашего разговора я окончательно убедился в своём подозрении: «подруга» Юли пыталась от неё избавиться. Нужно срочно просмотреть видеофайлы, что скинул мне Глеб. Эта дрянь тогда явно мою женщину чем-то опоила, и я верю, что русалка ничего не помнит — так играть невозможно. Выждав минуты три после того, как убежала моя девочка, я решил проверить, как она там. Только поднялся на второй этаж, услышал крик полный отчаянья и боли, который переходил вой как у раненого зверя. Меня испугать трудно, но сейчас я почувствовал настоящий животный ужас, я боялся, что она с собой что-то сделает.

* * *

Боже, я больна, и Марат может отобрать мою дочь, а меня упечь в психушку! Что же мне делать? А с другой стороны, если у меня такие проблемы со здоровьем, то моя дочь в опасности, находясь рядом со мной. Я чувствовала, что попала в западню, из которой не выбраться. Отчаянье переполняло меня, медленно оседая на пол, схватилась за голову, и, качаясь из стороны в сторону, завыла, как зверь, от безысходности. Калагов — противник, с которым мне не справится, теперь моё будущее в его руках. И я боюсь, что подобное может повториться, когда мы с Алисой будем вдвоём. Боже, как же мне страшно.

* * *

Подбежав к двери, я рванул её и вырвал замок с корнем нахрен. Увидев Юлю, я забыл, как дышать. Она сидела на полу, держась, за голову, и выла.

— Милая, — осторожно начал я, она подняла на меня взгляд, и я снова ужаснулся. На меня смотрела не моя язвочка, а раздавленная горем женщина, — девочка моя, не нужно так переживать, — говоря, я медленно подходил к ней, боясь сделать резкое движение, видно, что она на грани нервного срыва, или уже переступила её.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Марат, я умоляю, не забирай у меня дочь, — запричитала, кинулась мне в ноги, — я стану послушной, буду лечиться, только не забирай её, молю… — разрыдалась она, я оторопел, вот такого я точно не ожидал.

— Девочка моя, ну что ты? Я не собираюсь разлучать тебя с Алисой, — присаживаясь рядом с ней, заключив в объятья, попытался остановить зарождающею истерику. Но она словно не слышала меня, захлёбываясь слезами, продолжала умолять. — Юля, приди в себя, — взял её за плечи и немного встряхнул, — ты не больная, слышишь?! И с дочкой я никогда вас не разлучу, что за бред ты сейчас несёшь?! — начал я строгим голосом, чтобы привести её в чувства. Она посмотрела на меня глазами, полными слёз, от её взгляда я ощутил щемящую боль в сердце.

— Но ты же говорил… — начала она, а я вспомнил, что да, было дело, угрожал.

— Это злость и обида во мне говорили, успокойся, ничего подобного не случится, и ты не больная.

— Марат, не нужно меня успокаивать, я прекрасно осознаю, что со мной что-то не так. Я, может, и страдаю потерей памяти, но анализировать ещё могу, — всхлипывая, как маленький ребёнок, дрожащим голосом ответила она. Вот же глупая…