Свой с чужим лицом - Тамоников Александр (2021)

Сержант Левитин докладывал, что в здании осталось несколько человек, они ругаются. Видимо, столкнулись сторонники двух позиций. Сдаться в плен или продолжать борьбу? Сторонники второго образа действий там преобладали. Недавно из разбитых окон опять стреляли. Выбраться наружу попыток не было. Красноармейцы много чего про себя услышали. Впрочем, ничего нового немцы им не сказали. Русские свиньи, неотесанные варвары и тому подобное. Один и вовсе загнул на ломаном русском, мол, умереть за фюрера – это счастье и великая честь!

– Жаль, товарищ лейтенант, что мы не можем их сегодня осчастливить, – сказал сержант и сокрушенно вздохнул. – Как вы думаете, наши скоро подойдут? Надоело уже тут мерзнуть.

– Скоро, Левитин. До рассвета подойдут. Что им тут осталось?

Глава 3

Но все оказалось сложнее. Арьергардные части противника оказывали упорное сопротивление, но все же отходили. Для немцев это было в диковинку. Отступать под ударами советских войск в их привычку еще не вошло.

Уже светало, когда случилось чрезвычайное происшествие. Стальные ворота под витками колючей проволоки были качественно смазаны и распахнулись почти без скрипа. На волю вырвался грузовик с белыми крестами на бортах.

Красноармейцы оторопели. Что за фокус? Наверное, немцы втихушку починили эту машину, а стрельбой отвлекали внимание, чтобы заглушить посторонние шумы. Перехитрили!

Водитель резко вывернул баранку, чтобы не врезаться в кустарник. На борту висел человек без шинели в форме унтер-офицера. Видимо, это он раскрыл ворота, а потом ухватился за борт. Да, люди, загнанные в ловушку, действительно способны на многое. Унтер забросил ногу в кузов, перевалился в него.

Лейтенант вскочил, ноги сами понесли его вслед за машиной.

– Стрелять по колесам! – заорал сержант Пахомов, делая страшные глаза.

Навстречу машине выбежал красноармеец Вахно, на вид нескладный, но быстрый. Он вскинул автомат, строчил по колесам, видимо, увлекся, поздно осознал, что машина несется прямо на него, и все же успел метнуться в сторону. Вот только жаль, что водитель направил грузовик именно туда. Боец отлетел к деревьям. Его позвоночник переломился при ударе о ствол внушительного тополя.

Машина неслась через пустырь, стала юзом огибать сквер. В кабине сидели двое, оба пригнулись. Еще двое палили из кузова. Это были фельдфебель и унтер-офицер, в касках, но без верхней одежды. Водитель затормозил, вписываясь в поворот. Унтер-офицер не устоял, полетел к переднему борту, ударился головой о кабину, но каска спасла его. Второй присел, избежал падения.

Водитель свернул в переулок. Бойцы бежали за машиной, вели огонь по колесам. В тот момент, когда грузовик вписался в узкий проезд, кто-то из них все-таки попал в цель. Заднее колесо порвалось в лохмотья. Машина перекосилась и встала, закрыла собой весь проулок.

– Пятерым остаться, смотреть за зданием! – прокричал на бегу Шубин.

Дюжина бойцов спешили к переулку. В машине кричали люди, разлетелось лобовое стекло. Иным образом пассажиры не могли покинуть кабину. Катились по капоту тела, каркал старший офицер.

Унтер-офицер проделал под пулями что-то цирковое, перекатился через кабину и рухнул на капот, усыпанный стеклом. Он покатился дальше, спрыгнул на землю, израненный осколками.

В кузове остался фельдфебель. Видимо, ему приказано было прикрывать отход. Шансов он не имел, и этот факт ярко цвел на его перекошенной физиономии. Немец скорчился, вел огонь. Потом швырнул колотушку с удлиненной рукояткой.

– Берегись! – выкрикнул сержант Левитин.

Автоматчики кинулись врассыпную. Граната взорвалась метрах в пятнадцати от заднего борта. Осколки поразили двух бойцов, они катались по земле, истекая кровью. Остальные вскинули автоматы, открыли по кузову ураганный огонь.

Фельдфебель пустился наутек, но дальше кабины не убежал, сполз обратно в кузов.