Властелин колец - Толкин Джон Роналд Руэл

– Разумеется, нет. Так вот, сударь мой Накручинс, – сказал Бродяжник, – я бы на вашем месте слегка урезонил своих молодых друзей. Погреться, выпить, закусить, поболтать – это все, конечно, прекрасно, но здесь вам не Хоббитания: мало ли кто слушает их болтовню. Не мое дело, разумеется, – прибавил он, улыбнувшись углом рта и не спуская глаз с Фродо, – но в Пригорье, знаете, нынче бывает самый разный народ!

Фродо выдержал пристальный взгляд и промолчал; а взгляд обратился на Пина, который под общий смех рассказывал об Угощении. Еще немного – и расскажет, как Бильбо исчез: про сказочного Торбинса ведь всем интересно, а некоторым – особенно!

Фродо рассердился. Вздор, конечно: здешние хоббиты ничего не поймут, посмеются и забудут – мало ли чего, мол, творится у них там за Рекой, – но есть и такие, кто выслушает в оба уха (тот же Лавр Наркисс!), кому и про Бильбо кое-что известно.

Он закусил губу, думая, что бы сделать. Пин услаждал слушателей и, видно, совсем забылся. Как бы он не упомянул Кольцо – ему недолго, а уж тогда…

– Быстро – прервать! – шепнул ему на ухо Бродяжник.

Фродо вспрыгнул на стол и начал громкую речь. От Пина отвернулись: хоббиты решили, что господин Накручинс наконец хлебнул пива и стал пословоохотливее.

Фродо почувствовал себя полным болваном и принялся, как это было у него в обычае, когда доходило до речей, копаться в кармане. Он нащупал цепочку, Кольцо – и ему вдруг до ужаса захотелось исчезнуть… правда, захотел он будто не сам, а по чьей-то подсказке. Он удержался от искушения и сжал Кольцо в горсти – словно затем, чтобы оно не ускользнуло и не наделало безобразий. Во всяком случае, оно ему вроде бы ничего не подсказало: попробовало, да не вышло. Для начала он произнес «приятственное слово», как сказали бы в Хоббитании:

– Все мы очень тронуты вашим теплым приемом, и смею надеяться, что мое краткое пребывание здесь обновит былые узы дружбы между Хоббитанией и Пригорьем, – потом замялся и закашлялся.

Теперь на него глядели все в зале.

– Песню! – крикнул кто-то из хоббитов.

– Песню! Песню! – подхватили другие. – Что-нибудь новенькое или из старенького, чего никто не слышал!

Фродо на миг растерялся. Потом припомнил смешную песню, которую очень любил Бильбо (и очень гордился ею – должно быть, потому, что сам ее сочинил). Вот она – целиком, а то нынче из нее помнят только отдельные строки:

Под горой стоит трактир.

Но не в этом диво.

Дивно то, что как-то встарь

Соскочил с луны лунарь,

Чтобы выпить пива.

Вот зашел в трактир лунарь,

Но не в этом дело.

Там был пес, и этот пес

Хохотал над ним до слез —

Видимо, за дело.

Вот лунарь спросил пивка,

Но не это странно.

Там был кот, и этот кот

На дуде играл гавот

Весело и рьяно.

А корова у дверей,

Подбочась вальяжно,

Под дуду пустилась в пляс

И плясала целый час,

Но не это важно.

И неважно, что ножи,

Ложки и тарелки

Стали весело скакать,

В огоньках свечей сверкать

Да играть в горелки.

А корова поднялась,

Гордо и отважно,

Да как встанет на дыбы,

Как пойдет бодать дубы! —

Это все не страшно.

Вот испил пивка лунарь,

Но беда не в этом.

Худо то, что он под стул

Закатился и уснул

И не встал с рассветом.

Начал кот опять дудеть,

Но не в этом штука.

Он дудел что было сил,

Тут и мертвый бы вскочил.

А лунарь – ни звука.

Спит лунарь – и ни гугу,

Как в своей постели.

Ну, подняли старину,

Зашвырнули на луну —

В самый раз успели.

Дунул кот в свою дуду

Гулко и беспечно —

Лопнула его дуда,

А была ведь хоть куда!